Остановился я в конце переулка и выдохнул, отключая руны и сбрасывая покров. Досталось мне прилично, хотя я оскалился, понимая, что искромсал десятерых бандитов. Те лежали, содрогаясь в конвульсиях и доживали последние секунды.

Я сплюнул кровью, припал на колено, чувствуя сильнейшую слабость. Жутко кружилась голова, в глазах расплывались тёмные пятна.

Задето сердце прилично. Я чувствовал это по сбивчивому ритму и резкой боли. К тому же понял, что ещё и в шею попали несколько дробин. Но в то же время улыбнулся.

Я почувствовал на себе как работает усиленная руна регенерации. Толпа ещё не дошла до нас, но уже шумела, даже слышались отдельные ругательства.

Ну а я поднялся, заковыляв к выходу из небольшого закутка. Полминуты, и дробины выскочили сами из моего организма. Он отверг их как чужеродные тела. Сердце ещё болело, но можно уже выдыхать. Я выжил.

За спиной я увидел Гоба. Он вернулся и принялся срывать с тел трофеи, утаскивая найденное в своё хранилище.

— Гоб, Пожиратель, — одними губами прошелестел я, и сбоку расплылось теневое пятно. Зелёная рука вложила меч в мою руку, к которой уже возвращались силы, и забавно выставила большой палец вверх. Вроде как всё отлично.

Я вышел из проулка в тот момент, когда две толпы остановились друг напротив друга на расстоянии примерно в метров пять.

Сергеич прижимал окровавленную руку к боку. Воробей хромал из-за пробитой ляшки, которую успел перевязать лоскутом, оторванным от рубахи. Ничего критичного с ними не случилось. Значит, всё я сделал правильно.

— Ты что ли Воробей⁈ — зарычал мохнорылый бугай с пистолетом в руке, обращаясь к Федьке.

— А ты ослеп, выродок? — процедил мой друг, прожигая его взглядом.

Надо сказать, держался он отлично, хотя уже запустил руку в карман. И что там лежало — нетрудно догадаться. Артефактный свисток. Надо срочно вмешаться, пока Воробей не натворил дел.

— Хы-ы, вот же падла. Ты на прицеле! Как и все остальные! Дёрнетесь, и!.. — он хотел продолжить, но я всё-таки решил остановить его трёп.

Покров маны сыграл своё дело. Я оказался возле небритого раньше, чем тот успел ещё что-либо вякнуть. Гарду меча я направил прямо в его челюсть.

— Хрум! — раздался характерный звук, и мохнорылый отправился в полёт, сметая за собой двух товарищей.

— Понятно, — процедил тощий лысоватый ублюдок, махнув кому-то рукой. — Валите их!

Его я ударил в кадык. Не смертельно, но ощутимо. Тип рухнул на землю, захрипев и выпучившись на меня.

— Никто не выстрелит, тупой ты сукин сын! — воскликнул я, чтобы все слышали. — Ну, кто ещё смелый⁈ Может быть ты⁈

Я надвинулся на последнего из главенствующей троицы, низенького типка с колючим взглядом. Тот выронил кусок трубы, поднял руки.

— Всё нормально, брат, — пролепетал он.

— Не слышу, — приложил я ладонь к уху. — Погромче, сударь!

— Всё но-нормально, — проблеял он.

— Аномально⁈ — переспросил я.

— Он говорит, что всё нормально. Мы не в претензии, — вышел из толпы плечистый мужик, похожий на гориллу.

— Тогда чё вы припёрлись, черти? — поравнялся со мной Сергеич. — Погромы устраиваете. Мирняк пугаете.

— Дык, это… мы в натуре обескуражены, — пробубнил из передних рядов татуированный крепыш.

— Какие претензии? Ну, отвечайте! Разберёмся на берегу, — процедил Воробей, достав из ножен внушительный тесак.

Федька начал крутить его в руке, чуть не выронил. Блин, где он только взял эту хрень? Уж лучше бы стоял и не выпендривался.

— Он мне жубы выбив. Ш-шука, — поднялся мохнорылый, держать за окровавленный рот. — Ответиф по повной, твай.

— Слыш, червяк ты клёваный, завали пасть! — выкрикнул Воробей. — Иначе ведь и повторить можем!

И самого смелого утащили в толпу. Он ещё потрепыхался, пока его не приложил кто-то из своих.

— Так что? Претензии есть? — окинул я всех серьёзным взглядом.

— Так нет претензий, — испуганно посмотрел мне в глаза татуированный крепыш. — Мы погромили, мы и восстановим. А за этих фраерков не в ответе. Они нас подбили. Навели кипиш. Вот и подвязали нас на эту шляпу.

— Да ты фо делаеф, Чавый, фука⁈ — заревел очнувшийся мохнорылый, вырываясь из толпы. — Прогибаифься под этих фук!

Что ж, отчаянное время требует отчаянных мер. Как бы я этого не хотел, показательной казни не миновать. Мохнорылый уже выбрасывал руку с пистолетом, явно в меня, сволочь, целился. А я сделал выпад Пожирателем костей. Пробил его защитный жилет и грудину, а затем вытянул абсолютно все кости. На асфальт упало желеобразное подобие человека.

Толпа краснореченских отхлынула, загудела. У нескольких мордоворотов в первых рядах сдали нервы. Они кинулись в толпу, сминая нескольких товарищей.

— Есть ещё вопросы, пожелания, возражения? — окинул я каждого, кто испуганно посматривал в мою сторону.

— Братишка, всё на мази, — выставил руки татуированный. — Разрулили.

— Мы за мир! — воскликнул Воробей. — И угрожать не советую! Крест этого не понял, и его голова попала в ящик! И этот тоже, — указал он на бескостное тело на асфальте, — И получил то, что заслуживал!

Краснореченские угрюмо молчали, а их растерянные взгляды говорили, что они не собираются воевать. И Сергеич воспользовался их смятением.

— Итак, спешу объявить! — он вскочил на один из автомобилей, на котором приехали наши бойцы. Поднял руки, обращая на себя внимание каждого из толпы. — Краснореченских больше нет! Забудьте это слово! Теперь вы вольные! А раз так — присоединяйтесь к нам. Каждого, кто это сделает в ближайшие сутки — ждёт вознаграждение в пятьсот рублей!

Толпа оживилась, начались споры, кто-то даже с кем-то сцепился.

— Ровно сутки у вас! Вы все слышали! — добавил я, напоминая. — Кто надумает прийти позже, лишится денег!

Я заметил взгляд Сергеича, метнувшийся в первые ряды. И понял, что будет происходить дальше. Хорошо всё-таки, что рекрутёр на нашей стороне. Стратег он отличный, конечно.

— Кто будет вести учёт⁈ — выкрикнул Сергеич.

— А нахрена учёт? У нас чо тут, перепись населения? — вальяжно выкрикнул небритый плечистый мужик в кепке.

— Хы, точно! Чо за хрень⁈ — подтвердил его перекачанный сосед.

— Я сейчас объясню, для чего! — воскликнул Сергеич. — В одно рыло одно вознаграждение. Чтоб не было халявщиков, которые думают, что могут получить вознаграждение ещё раз, будем вести списки.

Толпа затихла, зароптала, многие задумались.

— Да никто не будет этой херотенью заниматься! — выкрикнул хриплый голос.

— За себя говори! — ответил ему дрыщ. — Я хотел бы полтишок получить. Уж лучше чем тут прозябать. И работа будет.

— Да пошёл ты! — ответили ему сбоку.

Мнения разделились, начались споры. Мужик в кепке нехотя вышел из толпы. Хмуро