Я резко обернулась к нему, широко раскрывая глаза.

— Как ты меня назвал?

Казалось, после этого всё вокруг ожило: начался настоящий переполох. А я думала, что это странный сон ещё несколько дней и ходила в прострации, пытаясь прийти в себя.

Мне и сейчас хотелось верить, что всё это просто сон. Но я понимала: проснуться не получится.

— Неужели день начинается без скандалов и споров? — притворно удивился Кассион, лишь усиливая моё раздражение.

— Ещё слово, и я запущу в тебя чашкой.

— Вы думаете, ваша меткость стала лучше?

— Агрх! — Что-что, а репутации нужно соответствовать. Да и не сказать, чтобы это совсем было не в моём характере… Я схватила пустую чашку и бросила её в сторону рыцаря. Однако этот невозмутимый гад даже не шелохнулся.

Не даёт мне спокойно пострадать и осознать случившееся. Я устало потёрла переносицу. Хотя сколько дней я ещё буду приходить в себя, надеясь, что всё это — сон?

— Леди, принести вам новый набор? — раздался насмешливый голос рыцаря. Николь, ну зачем ты выпила яд?! Мне из-за тебя приходится его терпеть! Всё-таки некоторых героев проще любить со страниц книги.

Как же он невыносим! Я резко отодвинула стул и встала. Всё, иду к графу! Пусть уже уберёт от меня Кассиона, который «следит» за моей безопасностью. Нужно покаяться, пообещать, что больше ничего с собой делать не стану — и дело в шляпе.

Но Кассион вновь оказывается впереди, доброжелательно открывая передо мной дверь из покоев.

Я отмахиваюсь от него, но, к сожалению, это не помогает избавиться от его навязчивого присутствия. А ведь он был моим любимым героем… Я обожала разглядывать иллюстрации с ним и ласково окрестила его «Морковкой» из-за цвета волос.

Чтение было одной из трёх отдушин, наравне с фехтованием и готовкой. Но больше всего я любила любовные романы. Фэнтези с прекрасными, сильными и властными драконами занимали особое место в сердце.

С «Алым рыцарем пепла» всё было иначе. Отсутствие любовной линии делало эту книгу для меня непривлекательной. Я много о ней слышала — «Алый рыцарь пепла» был на пике популярности — но читать не собиралась.

В тот день я просто рассматривала новинки в книжном магазине, где проходила фан-встреча с автором. Я даже не удивилась, когда ко мне подошла парочка косплееров в средневековых нарядах.

Девушка настойчиво всучила мне этот том, сказав:

— Вероника, эта книга изменит твою жизнь. Поверь мне. — Это мой вольный пересказ её слов по смутным воспоминаниям того дня. Я даже не запомнила их лиц. Один из них точно косплеил главного героя, а у девушки, кажется, был розовый парик.

Не найдя ничего интересного для чтения, я решила: почему бы и нет?

Думала, это просто подарок. Только вот на выходе оказалось, что эти двое не оплатили книгу! Было довольно неловко — я злилась на них, но всё же заплатила за неё сама и начала читать из упрямства, жалея свои кровно заработанные деньги. Бумажные книги не дешёвое удовольствие!

Но простая история о рыцаре-сироте из небольшого графства, который прошёл путь до мастера меча и стал самым известным рыцарем на континенте, захватила меня. Я по-настоящему отдала сердце этой книге, искренне сочувствуя герою, чей путь был полон одиночества.

— Леди Николь? — Кассион вывел меня из воспоминаний, собираясь постучать за меня в кабинет отца.

— Стой! — я остановила его, схватив за рукав и слегка отодвигая от двери. Из кабинета графа доносились голоса, и я собиралась подслушать, что там происходит.

— Леди не пристало подслушивать, — покачал головой рыцарь. Ага, если с настоящей Николь это никогда не работало, то меня тем более не получится пристыдить!

— Как хорошо, что я планировала быть леди только с завтрашнего дня, — зашипела я на него, аккуратно приоткрывая дверь.

— До каких пор вы будете задерживать оплату?! — рявкнул грубый мужской голос. В щёлочку я заметила полного мужчину, брызжущего слюной на графа. Ростовщик, значит, к нам пожаловал…

Увидев опущенные плечи графа Роума, я почувствовала укол совести за владелицу этого тела. Большая часть её воспоминаний, к счастью или несчастью, была мне доступна. Именно по её вине графство обросло долгами и теперь оказалось на грани разорения. Кто-то уж слишком любил роскошь и богатства.

Стоящий рядом рыцарь тоже нахмурился — похоже, до этого он не знал, кто пожаловал с визитом.

Не особо церемонясь, я пнула дверь и вошла в кабинет «отца».

— Всем доброго утречка… Точнее, денёчка, — дружелюбно улыбнулась я ростовщику, одновременно встречаясь с удивлённым взглядом графа Роума. — А разве срок оплаты уже наступил? Видимо, совсем вылетело из головы.

Лицо толстяка скукурузилось. Он побледнел и вжался в кресло. Моя улыбка стала ещё шире. Несмотря на внешнюю красоту, у Николь была одна особенность — она совершенно не умела улыбаться. Каждый раз, когда она пыталась изобразить улыбку, её кукольное личико приобретало жутковатое выражение, способное напугать любого. Надо отдать должное ростовщику — он довольно быстро взял себя в руки.

— Леди Николь, — неприятная улыбка скользнула по его губам, — должно быть, вы ещё не пришли в себя после случившегося…

— О, спасибо, что побеспокоились. Я прекрасно себя чувствую. — Легким движением убрала волосы за спину и села рядом с графом. Кассион молча встал позади нас за диван.

Мой взгляд невольно скользнул к договору, лежащему на столе. По воспоминаниям Николь, выплатить долг сейчас не было возможности. Не то чтобы это её сильно тревожило, но перед смертью она успела подслушать разговор отца об этом.

— Неужели нельзя совсем никак отсрочить оплату…хотя бы на месяц? — Я глупо похлопала глазами.

— Увы, совсем-совсем никак. — Сочувственно покачал головой ростовщик.

В книге он отличался алчностью и часто проворачивал один и тот же трюк с особенно отчаявшимися должниками, предлагая им одну игру, которая могла изменить их жизнь. Вряд ли он осмелился бы предложить её графу — но такой скверной и глупой леди, как я, вполне мог бы рискнуть. Тем более что благодаря своему магическому дару «очарования» или, скорее, убеждения, он был в себе излишне уверен.

Кассион раскрыл его, отрубив руку за мошенничество, но это произошло гораздо-гораздо позже по сюжету. Тогда семьи графа уже не существовало, ведь все её члены уже погибли. Почему бы мне не воспользоваться его жадностью и знанием будущего?

—