Щенок судорожно кивнул.

— Вон отсюда.

Пинком под зад я выставил его в коридор и захлопнул дверь. Оставшись один, опустился в кресло у потухшего камина. События этой ночи дали пищу для размышлений.

Самым сложным оказался вопрос о судьбе Елены и правде о смерти первой княгини. Если Василиса узнает, что мачеха отравила её мать… Я покачал головой. Геомантка и так едва сдерживает ненависть к Елене. Такое откровение может толкнуть её на необдуманные действия. Убийство в порыве ярости, публичное разоблачение — любой вариант приведёт к катастрофе.

С другой стороны, скрывать правду тоже опасно. Рано или поздно тайное становится явным. И если Василиса узнает, что я знал и молчал… Доверие будет подорвано навсегда.

Я потёр виски, чувствуя приближение головной боли. Решение придётся принимать по ситуации. Главное сейчас — нейтрализовать угрозу для князя и разоблачить Кристофа. А там посмотрим.

* * *

Утро встретило меня серым светом за окном и стуком в дверь. На пороге стояла Василиса, за её спиной маячили Полина и Тимур.

— Можно войти? — спросила княжна.

Я отступил, пропуская их внутрь. Друзья расселись в креслах, с любопытством разглядывая меня.

— Выглядишь так, словно не спал всю ночь, — заметила Полина.

— Почти угадала, — я усмехнулся, — но сон сейчас не главное. Сегодня днём всё решится.

— Что решится? — нахмурилась Василиса. — О чём ты говоришь?

— Дайте мне время, я всё объясню позже. Сейчас мне нужна твоя помощь, Василиса. Убеди отца прийти с тобой в восточное крыло, в коридор за малой приёмной. В полдень.

— Зачем? — геомантка подозрительно прищурилась.

— Он должен кое-что услышать. Своими ушами, без чужих пересказов. Это касается его жизни.

— Прохор, ты что-то темнишь.

— Да, — признал я, — но поверь, это необходимо. Князь должен узнать правду о том, кто его травит. И узнать так, чтобы не возникло сомнений в достоверности этой информации.

Василиса обменялась взглядами с Полиной и Тимуром.

— Ладно, — наконец кивнула она. — Я тебе доверяю. Постараюсь убедить отца.

— Спасибо.

После их ухода я устало потёр переносицу, продумывая предстоящее представление. Самый простой способ — позволить князю самому услышать признание заговорщиков. Никаких следов магического воздействия, никаких подозрений. Елена и Кристоф сами себя выдадут.

Конечно, с Императорской волей было бы проще. Заставить их признаться прямо перед князем. Но Дмитрий Голицын — не дурак. Архимагистр металломантии наверняка поймёт, что его жену и дипломат подверглись чужому воздействию. И тогда возникнут вопросы о природе моих способностей. Вопросы, на которые я не готов отвечать.

Нет, пусть всё выглядит естественно. Тайная встреча заговорщиков, случайно подслушанная князем. Классика жанра. Источник этой информации можно будет свалить на шеф-повара или одного из агентов посла.

За час до полудня я покинул комнату и направился в восточное крыло. Малая приёмная оказалась небольшим помещением с высокими окнами и старинной мебелью. Покрытые пылью гобелены, потускневшая позолота — видно, что комнату давно не использовали.

Я нашёл замаскированную дверцу в стене и проскользнул в потайной коридор. Узкий проход, освещённый лишь тонкими лучами света из смотровых щелей. Пахло пылью и застоявшимся воздухом. Я прошёл по коридору, выбирая позицию. Нужно встать с противоположной стороны от того места, откуда придут князь с Василисой.

Судя по расположению комнаты, они войдут с западной стороны — там основной проход из жилых покоев. Значит, мне нужно в восточную часть коридора. Я нашёл подходящее место у смотровой щели, откуда хорошо просматривалась вся комната.

Ждать пришлось недолго. Первой появилась Елена. Княгиня выглядела взволнованной — видимо, остаточный эффект от ночного приказа. Она нервно ходила по комнате, поглядывая на часы.

Кристоф явился с пятиминутным опозданием. Посол выглядел собранным, но в глазах читалось напряжение.

— Елена, — он закрыл за собой дверь, — что за истерический припадок? О чём ты говорила?

— Мирон болен! — голос княгини дрожал. — Те же симптомы, что у Дмитрия!

— Невозможно, — Фон дер Брюгген нахмурился. — Яд действует только на инициированных магов. Ребёнок не может…

— Но он болен! — Елена схватила посла за рукав. — Что, если яд попал к нему случайно? Что, если…

— Успокойся, — ливонец высвободил руку. — Подумай логически. Как яд вообще мог попасть к мальчику? Он не ест апельсины из оранжереи, ты сама говорила.

— Не знаю! Может, сок? Или… или…

Я напрягся. Если князь не придёт, придётся импровизировать. Схватить обоих, притащить к Голицыну… Некрасиво, но что поделать.

— Елена, взгляни на меня, — Кристоф взял женщину за плечи. — Ты паникуешь зря. Даже если мальчик болен, это не связано с нашим… проектом. Обычная простуда, не более.

— Ты не понимаешь! — княгиня вырвалась. — Если с Мироном что-то случится…

— Ничего не случится. Но если ты продолжишь истерить и привлекать внимание, тогда да — у нас будут проблемы. Помни, что на кону. Если ты заговоришь, я расскажу всем о твоих грехах.

Елена побледнела.

— Ты обещал молчать…

— При условии, что ты выполнишь свою часть сделки. Князь должен умереть, Елена. Это единственный выход для нас обоих.

Внезапно воздух наполнился треском ломающегося дерева. Фальш-панель в западной части комнаты разлетелась в щепки. Через пролом шагнул князь Голицын, белый от ярости. За ним показалась бледная Василиса.

— Вот, значит, как, — голос Дмитрия Валерьяновича звучал обманчиво спокойно.

Посол попытался что-то сказать, но князь лишь взмахнул рукой. Массивный бронзовый канделябр на каминной полке словно растаял, превратившись в жидкий металл. Бронзовые струи метнулись к послу, обвили его руки и ноги, а затем застыли, припечатав к стене невидимой силой.

— Молчать, — процедил архимагистр. — Сначала я выслушаю мою дражайшую супругу.

Елена упала на колени.

— Димочка, я… Меня заставили! Угрожали!

— Заставили травить меня? — князь шагнул ближе. — Заставили подсыпать мне яд день за днём⁈

— Я не хотела! Подумай о нашем сыне!

— Что с Мироном? — выпалил князь, и в его голосе прозвучала неподдельная тревога. — Елена, что с нашим сыном?

— Он… в порядке, — почти удивлённо протянула Строганова, не понимая, почему ещё несколько минут назад утверждала обратное.

— Я же говорила! — вдруг выкрикнула Василиса. — Говорила тебе, что она ведьма! А ты