Комбинации ритуалов, активируемые одновременно при открытии нужных разделов или приложении силы… Правильно составленная, такая книга могла стать самонастраивающимся генератором, конденсатором и проводником силы невероятной мощности. Это был ключ. Ключ, который он мог ковать годами, страница за страницей, втихаря, под видом обычных тетрадей или черновиков.
Однако восторг быстро сменился холодным расчётом. Замысел был грандиозным, но и сложность — запредельной. Требовалась ювелирная точность на микроуровне. Любая ошибка в начертании символа, в составе проводящих чернил, в последовательности слоёв могла привести не просто к неудаче, а к катастрофе локального, а возможно, и не только, масштаба.
Предварительные прикидки, сделанные наспех в ту же ночь, показали пугающую цифру: даже при самом оптимистичном сценарии и беспрецедентной концентрации сил создание такого артефакта займёт не менее двух десятилетий кропотливейшего труда. Двадцать лет жизни Алексея Петрова. Двадцать лет в этом мире. Мысль была оглушительной. Он закрыл глаза, ощущая тяжесть этого срока. Но другого пути не было. Это был единственный видимый мост через бездну между мирами.
— Два десятилетия… — мысль эхом отозвалась в тишине комнаты. — Но я выстою. Я пройду этот путь.
Решение было принято. С этого момента вся его жизнь, помимо необходимой мимикрии под Алексея Петрова, подчинилась одной цели: созданию Книги Врат. Настоящей, физической Книги, способной открыть путь домой.
Несмотря на попытки Алексея поддерживать контакт с одноклассниками, настоящих друзей у него так и не появилось. Остальные ученики видели в нём нечто необычное, возможно, даже немного загадочное, что вполне объяснимо, учитывая его уникальные интересы и способности. Однако это ничуть не помешало Алексею успешно завершить обучение. Он окончил школу вместе с остальными выпускниками, хотя, благодаря своим выдающимся успехам, он мог бы сделать это гораздо раньше. Тем не менее, он предпочёл остаться среди своих ровесников ещё на несколько лет, наслаждаясь… нет, не наслаждаясь, а используя доступ к ресурсам — школьной библиотеке, учителям, которые охотно давали ему сложные задания и рекомендации, к относительно предсказуемому распорядку.
В этом мире знание было доступно каждому, и Алексей активно использовал эту возможность. Интернет стал для него настоящей сокровищницей информации, позволявшей находить ответы на самые сложные вопросы и расширять кругозор. Современные компьютерные программы также сыграли важную роль в его работе, существенно упрощая сложные математические вычисления и ускоряя разработку книги-артефакта.
Он научился программировать, создавая собственные алгоритмы для моделирования магико-физических процессов, которые невозможно было проверить экспериментально. Его ноутбук гудел по ночам, обрабатывая данные, а на утро Алексей анализировал результаты, внося коррективы в бесконечные схемы и формулы, записанные в обычных, на первый взгляд, тетрадях — первых прототипах будущих страниц Книги.
Глава 10: Тайная Цель и Будущее Семьи
Аттестат с отличием, лежавший в ящике стола, казался не столько итогом, сколько пропуском на новый уровень игры, необходимой для достижения истинной цели. Школьные стены остались позади, уступив место более сложному и ресурсоёмкому полю боя — университету.
Мария, чьи глаза сияли неприкрытой гордостью за «сына», нашептывала о самых громких именах вузов, о престиже и блестящих перспективах. Алексей же, скользя курсором по экрану подержанного ноутбука, искал не титулы, а возможности. Его взгляд выхватывал из описаний университетов ключевые фразы: «мощные вычислительные кластеры», «лаборатории наноматериалов», «уникальные технические архивы», «признанные научные школы». Ему нужен был не диплом ради диплома, а плацдарм с доступом к инструментам и умам, которые могли бы — пусть невольно, косвенно — подкинуть решение для очередной головоломки его Великой Цели.
Выбор пал на крупный технический университет родного города, славящийся именно исследовательской базой на факультете физики. Теоретическая физика. Это звучало солидно, давало легальную ширму для погружения в мир формул, которые в его восприятии были лишь сухим, но точным переводом языка вселенской магии на наречие этого мира. Документы были поданы, зачисление — формальность, учитывая его школьные достижения. Предстоял новый этап мимикрии в роли Алексея Петрова, одарённого студента, за которой скрывалась титаническая, растянутая на два десятилетия работа над Книгой Врат — единственным ключом домой.
Оставался он в городе и жил дома, с Марией. Годы, прошедшие с того дня, когда он открыл глаза в чужой больничной палате, сгладили остроту первоначальной неловкости. Привычка — мощная сила. Он привык к её заботе, к её тёплым, чуть шершавым от работы рукам, к её умению создавать уют даже в этой скромной квартирке. Её безоговорочная вера в него, её радость от его академических успехов вызывали в нём нечто глубокое, похожее на благодарность, окрашенную горечью обмана. Он не мог дать ей настоящего сына, но мог дать успехи, которыми она так искренне гордилась.
Мария, конечно, замечала его отстранённость, его отсутствие близких друзей. Грусть иногда туманила её взгляд, но она быстро отгоняла её, находя оправдание в его «особенности», его «непохожести» на других.
— У каждого свой путь, — говорила она себе, накрывая на стол его любимым пирогом. — Главное, что он старается, что он нашёл себя в учёбе.
И она поддерживала его молчаливым пониманием, стараясь не давить, быть тихой гаванью в его, как ей казалось, напряжённой интеллектуальной жизни.
Каждый университетский день был для Алексея спрессованным временем. Утренние лекции по высшей математике, термодинамике, квантовой механике — не просто информация, а кирпичики, которые он жадно встраивал в фундамент своего понимания законов этой реальности. Днём — лабораторные работы, где он с хирургической точностью выполнял эксперименты, видя за показаниями приборов отголоски магических взаимодействий; семинары, где его редкие, всегда точные вопросы заставляли преподавателей задуматься; библиотечные залы, где он выискивал монографии по теории поля, релятивистской механике, свойствам экзотических материалов.
Его цель была ясна: максимально расширить горизонты научного понимания, найти точки соприкосновения, аналогии, а главное — инструменты, которые можно было бы адаптировать для воплощения артефакта. Каждая освоенная дисциплина, каждый новый метод вычислений или анализа был оружием в его тайной войне против невозможности возврата.
Но истинная битва начиналась поздно вечером, когда город затихал за окном, а в квартире воцарялась тишина, нарушаемая лишь мерным дыханием Марии за стеной. Под приглушённым светом настольной лампы его комната превращалась в святилище. На стол ложились не учебники, а особые тетради с плотной, специально заказанной бумагой, выдержанной в определённой влажности для идеального впитывания; чертёжные инструменты — циркули с алмазными иглами,
