Решив не выпендриваться, я тоже надел костюм, но обошёлся без галстука. Бруммер поступил так же.

Мы с ним вышли на улицу, и у крыльца столкнулись с давешними девицами. Ну да, брюнетка с блондинкой совершенно случайно стояли там, ёжась на утреннем холодке. И очень убедительно удивились, увидев нас. Выглядели они так, будто на минуту отлучились с модного дефиле.

Бруммер притормозил рефлекторно, и я сказал ему:

— Развлекайся.

Хлопнув Бруммера по плечу, я пошёл вперёд. Метров через тридцать оглянулся — девицы уже пристроились к нему с двух сторон, чирикая что-то наперебой.

Погода была отличная, солнечные лучи пронизывали листву, ярко-жёлтую и багряную. Небо синело. Народ галдел, пересмеивался и вообще находился в приподнятом настроении, несмотря на близость учёбы.

Я вошёл в здание и вслед за остальными поднялся в актовый зал. Сел на первое попавшееся свободное место и стал внимать.

К небольшой трибуне вышел мужик лет пятидесяти, в строгом костюме. Это был ректор — я уже видел его на фотографиях.

— Дамы и господа! — сказал он. — Коллеги! От всей души поздравляю вас с новым учебным годом. Не хочу утомлять вас в этот прекрасный день, поэтому буду краток. Обращаюсь, прежде всего, к нашим первокурсникам — вы вливаетесь в академическую среду, и это не пустая формальность. Многие из тех, кого я сейчас вижу перед собой, будут напрямую влиять на государственную политику и на экономику, когда придёт время. Мастера Красок — элита нашего общества, как бы ни пытались это оспорить некоторые горячие головы. Используйте с толком знания, полученные в этих стенах. Овладевайте древним искусством, сочетая его с достижениями науки. Удачи вам! А сейчас — прошу на занятия.

Народ поаплодировал и стал разбредаться по кабинетам.

Первым занятием на моём факультете значилась «теория и практика переходов». Это было именно то, что меня интересовало, так что я мысленно потёр руки.

В нужной аудитории оказалось неожиданно малолюдно — я насчитал десять человек, включая себя. И среди нас бы не кто иной, как мой знакомец Грегори, начинающий рэкетир с дирижабля.

Я, впрочем, даже не особенно удивился. У чувака, похоже, был врождённый талант появляться там, где не надо.

Преподавателя ещё не было. Грегори при виде меня усмехнулся едва заметно и произнёс, не повышая голоса:

— Я предполагал, Вячеслав, что ты окажешься на моём факультете. Что ж, поздравляю, ты меня не разочаровал. Это будет весело.

— Ага, — буркнул я. — Не разочаровать тебя — очень важно для моей самооценки. Об этом только и думаю.

На факультете было восемь парней и лишь две девчонки. Сидели все за одноместными столиками. Те были расставлены в четыре ряда по четыре столика в каждом, так что свободные места оставались.

Студенты рассредоточились странновато.

Группа из шести человек устроилась слева-сзади. Там сел и Грегори, на угловой «камчатке». А кучка из трёх студентов заняла противоположный угол, справа-впереди, ближе к окнам.

В команду к Грегори меня, разумеется, не тянуло. Я выбрал второй ряд справа. За первым столиком сидела девчонка, а я расположился за ней.

И лишь после этого я обратил внимание на браслеты и перстни у всех присутствующих.

У Грегори с дружбанами — охристый и ярко-жёлтый, оттенки красного, синий. То есть три самых сильных клана — Охра, Киноварь, Лазурит.

У мелкой кучки — светло-зелёный, аквамариновый, фиолетовый. А теперь ещё мой лиловый. То есть кланы пожиже, а то и захудалые.

Они, значит, друг друга не любят? Или расселись так просто на автомате?

Поразмышлять об этом я не успел. Вошёл препод.

Он был подтянут, коротко стрижен и гладко выбрит. Ему было лет сорок, и он тоже предпочитал костюмы без галстука.

— Здравствуйте, дамы и господа, — сказал он. — Добро пожаловать на Факультет Следопытов. Моё имя — Стэдвик, я ваш декан. Именно декан, по традиции, ведёт профильный предмет. По праву рождения я принадлежу к клану Киновари. Но пока я преподаю, моя клановая принадлежность считается временно недействительной. Я не имею контактов с Киноварью, если не считать тех, которые напрямую касаются учебных задач. Устав Академии запрещает мне разглашать информацию о студентах, полученную во время занятий. У меня есть блокирующая татуировка, сделанная краской-эффектором.

Он задрал рукав пиджака и показал тату — спирально закрученное переплетение пёстрых линий.

— В ходе занятий, — продолжил он, — ваш клановый статус тоже не играет никакой роли. Считайте, что он нейтрален, пока вы находитесь в учебной аудитории. Я не потерплю проявлений дискриминации. Любые попытки такого рода будут пресекаться предельно жёстко. Надеюсь, все это уяснят.

Окинув нас взглядом, он сделал паузу, чтобы мы прониклись. После чего сказал:

— А теперь давайте поговорим о том, чем конкретно занимаются следопыты и почему их работа считается настолько опасной. И ещё о некоторых секретах, касающихся нашей профессии.

Глава 7

— Начну с достаточно очевидных моментов, — сказал преподаватель, он же факультетский декан. — Дар проявляется у совершеннолетних. Иногда уже в восемнадцать, а иногда — с задержкой в несколько лет. Поэтому между однокурсниками, как правило, есть возрастная разница.

Я снова присмотрелся к соседям. Два-три человека и впрямь казались чуть ли не школьниками, но большинству было лет по девятнадцать-двадцать, пожалуй. Взрослее всех выглядел парень у окна, с тёмно-фиолетовым перстнем. Ему, по-моему, исполнилось уже двадцать пять — вскочил, что называется, на подножку уходящего поезда.

— В Академии — четыре факультета, — говорил тем временем Стэдвик. — Художники создают картины, которые могут послужить переходами, а следопыты разведывают путь непосредственно. Технологи обеспечивают запас нужных красок. И, наконец, универсалы совмещают эти умения, но в ограниченных рамках, без особого блеска. По-настоящему прорывной результат могут обеспечить только специалисты узкого профиля, у которых дар сконцентрирован на конкретной задаче. В этом смысле у вас есть преимущество.

Сделав паузу, он добавил с усмешкой:

— Но не зазнавайтесь раньше времени. Прежде чем вы станете мастерами, вам предстоит освоить элементарные навыки, без которых не обойтись. Если кто-то из вас считает себя элитой уже по праву рождения, то он излишне оптимистичен.

— Разрешите вопрос, лорд Стэдвик? — вежливо сказал Грегори.

— Да, пожалуйста.

— Безусловно, иногда появляются простолюдины с мощным природным даром. И в освоении ремесла такой простолюдин теоретически может превзойти лордов. Но пользоваться этими