Трухляки дёргались, будто марионетки с порванными нитями. Из глазниц текла чёрная жидкость. Твари издавали пронзительный скрежет и метались, натыкаясь друг на друга, топча собратьев, пытаясь вырваться из ядовитого облака. Те, кто получил полную дозу, падали и корчились на земле, царапая почву когтями в бессмысленных судорогах.

Даже Стриги — бронированные, почти неуязвимые — шарахались от дыма. Их движения становились рваными, нескоординированными. Панцири трескались не от ударов, а изнутри, словно некротическая энергия, державшая тела в подобии жизни, выгорала под воздействием алхимической смеси.

Артиллеристы чередовали снаряды: фугас, осколочный, дымовой. Взрывы прореживали ряды, осколки добивали раненых, а облака Дымянки превращали уцелевших в беспомощные мишени. Миномёты накрывали фланги, не давая орде рассредоточиться, загоняя тварей обратно в зону поражения.

Один из Жнецов попытался отклонить снаряды телекинезом — и ему это почти удалось. Три снаряда ушли в сторону, четвёртый взорвался в воздухе. Но пятый прошёл защиту и разорвался прямо под ногами древней твари. Жнец пошатнулся, и в этот момент ещё два снаряда ударили ему в грудь. Громадное тело рухнуло, придавив десятки меньших тварей.

Орда продолжала переть вперёд по трупам собратьев. Но на полпути к городу её ждал ещё один сюрприз.

Шесть сотен бойцов резерва, оставленных снаружи, перекрыли путь.

Три линии Стрельцов выстроились полукругом, перекрывая дорогу к северным воротам. Пулемёты на флангах. Маги в центре. Впереди первый рубеж из дружинников с щитами и оружием из Сумеречной стали.

Истерзанная артогнём орда врезалась в эту стену — и застряла.

Под перекрёстным огнём, под магическими атаками, под градом пуль Бездушные гибли сотнями. Энергия Маяка Жизни, накрывшая весь город защитным куполом, дотягивалась и сюда — ослабленная расстоянием, но всё ещё достаточно сильная, чтобы жечь некротическую плоть и рвать ментальные связи между тварями и их Лордом.

Кощей ожидал хаос, получил железную дисциплину. Жаждал безумия в рядах врагов, увидел отменную подготовку. Рассчитывал на панику и разброд, столкнулся с сомкнутыми рядами, взаимовыручкой, и громогласными командами, передаваемыми от группы к группе.

Каждый солдат знал свою роль. Каждый офицер — свой сектор ответственности. Каждый маг — свою задачу. Месяцы тренировок, бессонные ночи на учениях, разработанные Прохором схемы взаимодействия — всё это окупилось в эти минуты.

Подготовка решает всё.

Бездушные страшны, но предсказуемы. Люди гибки, умны, способны адаптироваться. И когда магия Жизни сталкивается с магией Смерти при правильном применении — побеждает Жизнь.

Не «выжили чудом». Побеждали мастерством.

Глава 5

В подвале одного из уцелевших после артобстрела зданий, куда сгрузили раненых после занятия Гаврилова Посада, царила своя атмосфера.

— Назад, bestia infernale! — Джованни Альбинони вскинул штуцер, целясь в дверной проём. — В Венеции я оперировал под обстрелом австрийской артиллерии, и в тот день ни один пациент — ни один! — не умер на моём столе! Думаете, какой-то мертвец меня остановит⁈

Трухляк в проёме получил заряд картечи в голову и, расплескав содержимое черепной коробки по стене, отлетел назад.

— Перезарядка!

Итальянец с видом оскорблённого маэстро переломил ружьё, заставив три пустые гильзы взвиться в воздух, испуская дым, и вставил новые патроны.

— Доктор, может, отойдёте за баррикаду? — предложил сержант из группы прикрытия.

— Баррикаду⁈ — Альбинони воздел руки к потолку, едва не выронив оружие. — Я — щит этих людей! Я давал клятву Гиппократа! Вы знаете, кто такой Гиппократ? Хотя о чём я — в этой глуши Галена от галушек не отличат!

Из коридора донёсся шорох. Доктор мгновенно развернулся, выстрелил, и ещё одна тварь рухнула на пол.

— Видели⁈ — торжествующе воскликнул он, обращаясь к раненым на койках. — Вот так в Венеции стреляет каждый второй студент-медик! А здесь — «доктор, отойдите за баррикаду»! Santa Madonna, и почему я не остался дома⁈

Санитар Фёдор, перевязывавший солдата с рваной раной на плече, поднял голову и вежливо предупредил:

— Джованни Маркович, там ещё двое лезут.

— Ждите свой очереди! — разрядив все три ствола в пару Бздыхов, рявкнул итальянец. Грохот. Твари упала, подёргивая конечностями. — Вас вызовут!

Оглядев картину боя, итальянец презрительно фыркнул:

— Всего двое? В девяносто втором году под Миланом на мой госпиталь напала банда из двадцати разбойников. Двадцати! И что? Я отбился кочергой и скальпелем, пока ассистент бинтовал герцогиню Сфорца. Впрочем, — он прицелился в показавшуюся в проёме морду Трухляка, — это длинная история, я расскажу после. Сейчас — не отвлекайте!

Собравшиеся в помещении бойцы, раненые и санитары сделали вид, что раньше не слышали эту историю. Дважды. В разных версиях.

— Перезарядка! — крикнул доктор и нырнул за перевёрнутый стол, пока стрелки из группы прикрытия открыли огонь по следующей волне.

Один из раненых — молодой Стрелец с перевязанной головой — приподнялся на локте.

— А про герцогиню не брешете?

— Ну может, не герцогиня, а баронесса! — донеслось из-за стола. — И не Сфорца, а Лаццари, и не бинтовал, а… кхм, в общем, не важно!

Альбинони высунулся, выстрелил, снова нырнул.

— Но про кочергу — чистая правда!

* * *

Триста Стрельцов под командованием майора Молчанова вырвались из северных ворот и с ходу влились в боевые порядки шести сотен, с трудом сдерживающих возвращающуюся армию Бездушных. Если бы не артиллерия, и не Дымянка, твари уже прорвали бы построение людей.

Подкрепление прибыло вовремя. Левый фланг обороны начинал опасно прогибаться — пулемётный расчёт перегрелся, а Стриги упорно ломились в образовавшуюся брешь. Молчанов мгновенно оценил обстановку и бросил первый взвод на усиление. Свежие бойцы заняли позиции, автоматы застучали, выкашивая тварей, что уже почти прорвались через редеющую цепь.

Остальные рассредоточились по линии обороны, заменяя раненых и уставших. Где-то справа заработала ещё пара Трещоток — расчёт притащил пулемёты с собой из города. Плотность огня возросла, и напор орды захлебнулся в свинцовом ливне.

* * *

Волна золотистого света прокатилась по лаборатории в тот самый миг, когда я договорил последнее слово.

Бездушные вздрогнули, как марионетки с перерезанными нитями. Стриги застыли на полушаге, их бронированные панцири покрылись дымящимися трещинами. Жнецы — громадные семиметровые твари с шестью конечностями — издали пронзительный скрежет, пурпурные ядра в их грудных клетках вспыхнули тревожным светом. Энергия Маяка жгла некротическую плоть, заставляя тварей корчиться от боли, которую они по своей природе не должны были испытывать.

Я не стал ждать.

Хрустальная паутина развернулась веером, превращая воздух в сверхтонкие кристаллические нити. Невидимые глазу, но оттого не менее опасные.

Два Жнеца не успели среагировать. Их тела рассыпались на крошечные идеально ровные сегменты прежде, чем твари осознали угрозу — конечности отделились от туловищ, рассыпаясь кубиками, черепа соскользнули с плеч. Толпа Стриг вокруг них превратилась