— А я-то думаю, чего этот хулиган к нам в подъезд намылился? — Всплеснула руками Дуся Васильевна. — Еще ведь спросила, паразита. А он знай все рот рукой прикрывает и бурчит мне в ответ что-то непонятное. Ну я и подумала, может зуб у него заболел, и он к Саньке за Анальгином побежал. У самого-то поди-ка дома шаром покати.

— Спасибо, дядь Жень, что проводили. Дальше я сам. — Я поднял авоську с продуктами и направился вверх по лестнице.

— Ты поосторожнее с ним, Егорка, — сочувственно глядя на меня, произнес Евгений Иванович. — Теперь это негодяй от тебя так просто не отстанет.

— Это точно! — поддакнула Римма Андреевна. — Знаю я этого Никитина. Если вобьет себе чего в голову, то не успокоится, пока очередную пакость не устроит.

— Ничего. Разберусь как-нибудь. — Я постарался, чтобы мой голос при этом испуганно дрогнул.

Роль жертвы в глазах окружающих должна была мне помочь в том случае, если я вдруг немного перестараюсь в предстоящем перевоспитании Владимира Никитина, и он нечаянно окажется в больнице. Хотя, я совсем не исключал и того варианта, что в итоге в больнице вместо Никитина могу оказаться я.

Глава 5

Когда я зашел в квартиру, в прихожей сильно пахло куревом. Поначалу с непривычки это сильно меня удивило, но потом я вспомнил, что отец частенько курил в туалете. Для того времени это было нормой. Многие курили на кухнях, на балконах, даже в комнатах, но для моего отца единственным местом, где он мог себе это позволить, был туалет. Его любимыми были сигареты «Стрела» и папиросы «Беломорканал». Последние он перед прикуриванием неизменно складывал гармошкой. Зачем он это делал, было для меня загадкой. Может просто для вида и удобства, а может, чтобы табак в рот не попадал.

Единственным исключением, когда он позволял себе дымить в комнате или на кухне, были праздничные и выходные, когда он, порой, перебирал со спиртным. Чаще всего отец удобно устраивался на стуле, ставил рядом тяжелую металлическую медного цвета пепельницу с фигуркой шагающего медведя на ее боку, и, подозвав меня, начинал пускать кольца дыма, которые я благополучно ловил указательным пальцем.

В нашей трехкомнатной квартире у отца была отдельная комната. Она выходила в прихожую и находилась слева, через стенку от кухни. Отец любил побыть один и проводил почти все свободное время в своем укромном жилище. Когда был трезв. А вот когда он выпивал, то в доме, если можно так сказать, стоял дым коромыслом.

Поначалу все проходило довольно мирно, но когда отец окончательно напивался, то начинал вести себя агрессивно, в особенности по отношению к матери. И в такие моменты я сбегал на улицу и гулял до победного. Когда все друзья расходились по домам, я, если позволяла погода, усаживался на лавку у дома напротив и тоскливо смотрел на горящие окна своей квартиры, ни капли не желая туда возвращаться. Поэтому я не особо любил праздники и выходные.

Но это было тогда, когда я был по-настоящему маленьким и неопытным. Сейчас же, если судьба, закинувшая меня сюда, даст мне возможность и время, я попробую изменить ситуацию в лучшую сторону. Может быть, это даже поможет отцу через три года избежать своей нелепой гибели.

Тем временем отец только начинал свой разгульный вечер. И начинал он его с баллона Жигулевского, которое недавно прикупил в пивном ларьке, а также с копченой скумбрии, аккуратно нарезанной ломтиками и лежащей в его комнате на столе, предусмотрительно покрытом старыми газетами.

Подготовка к возлиянию представляла для отца целый ритуал. Для начала он все убирал со своего стола и оставлял там только радио, которое негромко что-то вещало из своего динамика. После этого брал несколько разворотов из старых газет и, аккуратно их разглаживая, покрывал ими стол. В это время пиво уже охлаждалось в холодильнике. Вслед за этим он нарезал несколько ломтей ржаного хлеба, брал связку зеленого лука, банку шпротов или кильки в томатном соусе и обязательно — спичечный коробок, наполненный солью. Ему почему-то нравилось брать соль именно из выдвинутого спичечного коробка. Туда же он макал перья зеленого лука.

Все это вместе он выкладывал на покрытый газетами стол. А если удавалось купить в магазине скумбрию, то она нарезалась толстыми круглыми дольками и добавлялась к уже имеющейся сервировке. Посудой он при этом не пользовался, но все аккуратно и где-то даже красиво выкладывал на газеты. И только после этого отправлялся к холодильнику за пивом, которое наливал в свою большую кружку.

Потом он садился в своей комнате за стол и, блаженно сощурившись, делал несколько больших глотков прохладного пенного. Судя по его виду, это были одни из самых счастливых мгновений его жизни.

— Егорка! — весело пробасил батя, выходя их туалета. — Молодец, что хлеба купил. Мне только его и не хватает.

Отец забрал у меня авоську и отнес на кухню, а сам пошел мыть руки. Только после этой процедуры он прикасался к хлебу. Мне он тоже пытался привить эту полезную привычку, но, к сожалению, его попытки не увенчались особым успехом. Дошел я до этого уже сам в более зрелом возрасте.

Но сейчас, под отцовским строгим взором я не посмел забежать на кухню с грязными руками. К тому же, приглядевшись, я увидел, что основание правой ладони у меня залапано кровью Никитина. Быстро спрятав ее за спину, чтобы не заметил отец, я протиснулся в ванную и с удивлением огляделся по сторонам. Признаться, я уже успел отвыкнуть от этих в чем-то спартанских, но при этом по-своему уютных, советских интерьеров.

Под потолком висела обычная лампочка на длинном проводе. Слева у стены приютилась белая цилиндрическая стиральная машина «Волга-8» с торчащим из боковины черным шлангом. Справа стояла чугунная эмалированная ванна, а у дальней стены расположилась раковина рукомойника, кран к которой поворачивался прямо от душевого смесителя. Над раковиной висело зеркало, а под ним — длинная и узкая полка. Я с интересом заглянул на нее. Там расположились бритвенные принадлежности отца: кисточка и металлическая плошка для взбивания мыла, бритвенный разборный станок и набор лезвий «Нева» в маленькой картонной коробочке. Также там лежала зубная паста: тюбик «Жемчуга» и, отдельно для меня, детская «Чебурашка», а также несколько потрепанных зубных щеток и круглая металлическая коробка от зубного порошка «Особый».

Я сразу же вспомнил популярную, особенно среди девчонок, игру в классики.