— А я сразу говорил, что стоит нам сесть за стол, как ты непременно вылезешь из постели! — торжествующе заявил Лао, приветственно взмахнув ложкой. — Видишь, Рио, я по-прежнему разбираюсь в женщинах гораздо лучше тебя.

— И в мыслях не имел спорить по этому поводу, — вздохнул Сертарио. — Просто памятуя, что Лея с большим трудом смиряется с необходимостью вставать раньше полудня, предполагал, что нам придётся приложить несколько больше усилий, чтобы её растолкать.

— Доброе утро, спящая красавица! — ну хоть вампирам свойственна элементарная вежливость. — Присаживайся, завтрак только принесли, так что ты и впрямь вовремя.

Он пытался вести себя непринуждённо, но в глубине тёмных глаз застыла настороженная тревога. Я невольно потянулась к шее, легонько потерев то место, где теоретически должны были остаться следы укусов. Конечно, их там не было, но мой бессознательный жест не остался незамеченным: Миша нервно сглотнул и опустил взгляд, уставившись в тарелку. Он явно был в замешательстве — смущён, и, кажется, даже немного напуган. Я ещё раз отметила про себя, что тут точно что-то не то, и при первой же возможности решила спросить напрямик.

— Нас что, уже выселяют? — поинтересовалась я, занимая свободный стул и вооружаясь ложкой с намерением отведать густой ароматной каши. — Или вы всегда ни свет ни заря встаёте?

— Вообще-то утро уже плавно переходит в день, — заметил Сертарио. — Собственно, нам действительно пора собираться, но можно особенно не торопиться.

— И каковы наши дальнейшие планы? — каша оказалась чуть сладковатой, рассыпчатой, да ещё и с кусочками сочных фруктов, так что о сделанном не в пользу сна выборе я не пожалела.

— Главное — придумать, чем развлечь себя до вечера, — пожал плечами Лао. — А там желающие могут отправиться на представление. Единственная загвоздка в том, что нам с графом, мягко говоря, нежелательно попадаться на глаза бегущим, которые чисто теоретически вполне могут забрести в Фижеро-Роуз и даже встретиться на нашем пути. У Рио рожа не особо приметная, зато такого красавца, как я, они наверняка узнают. Тем более насмотрелись на меня за десять дней в своих казематах…

— Я, возможно, ошибаюсь, — осторожно вставил Михаил, — но вам не кажется, что им сейчас будет немного не до того?..

— Намекаешь, что бегущие будут сильно заняты ближайшие пару дней, копая ямы? — фыркнул чародей. — Очень в этом сомневаюсь: во-первых, там и закапывать особенно нечего, насколько я помню, а во-вторых, они народ практичный — вздохнут пару раз по своим усопшим Старейшинам, быстренько изберут новых, и дело с концом. А сокрушаться по разрушенным планам точно не станут: аквамарины уничтожены, поправить тут ничего нельзя, значит, нечего зря тратить время и нервы на пустые сожаления — говорю же, практичные ребята, начисто лишённые сентиментальности. Так что я скорее удивлюсь, если они не нанесут вечером визит на заключительное выступления Эри и Беатрис. Вот уж кто действительно лихо обвёл их вокруг пальца. Вряд ли такое просто забудется. По этой причине нам с графом, к большому сожалению, придётся воздержаться от присутствия на этом финальном шоу. А вот вам — вовсе не обязательно.

— Значт, вечером будут фокусы! — я восторженно улыбнулась и отправила в рот последнюю ложку восхитительной каши. — А сейчас что?

— Сейчас надо подумать, что нам делать с тобой, — самым серьёзным тоном заявил Сертарио. — Раз уж попасть домой тебе пока не светит.

— Но мы ведь вроде решили, что я могу какое-то время пожить у тебя?.. — нерешительно ответила я.

— Я не об этом. Твои родные. Друзья, близкие. Люська, наконец.

— Ой, и правда… — я так огорчилась, что даже жевать перестала; бутерброд замер в нескольких сантиметрах от рта. — Я ведь даже не знаю, когда смогу вернуться.

— Зато ты можешь их предупредить об этом, — подсказал Рио, видя, что я готова заплакать от обрушившегося бессилия. — Лао поведёт Михаила домой, ты можешь передать послание — записку или ещё что. Несколько слов, чтобы твои родители не сошли с ума.

— Записка — это хорошо… — задумчиво проговорила я. — Эх, жаль, фотик не взяла! Видео выглядело бы куда как убедительнее.

— Запиши на мой телефон, — неожиданно предложил Миша. — Я его предусмотрительно отключил, ещё на Афоне. Но с собой таскал, думал, вдруг будет время поснимать другой мир — хоть фотографии Вики покажу… Интересно, как она?.. Надеюсь, у Феликса хватило благоразумия не срывать свой гнев на ней, в противном случае я собственными руками…

— Не думаю, что господин Верховный канцлер будет ещё кому-то мстить, — поспешила успокоить я, видя, как беспомощно гнётся неизвестный металл столового прибора в руках вампира. — Раз уж он даже вместо меня, единственно виновной в его поражении, предпочёл испепелить Старейшин, вряд ли станет отыгрываться на Виктории, которой вообще на месте событий не было. Скорее уж похвалит, что хорошо выполнила свою работу и активировала Первозданный аквамарин нашего мира.

— Надеюсь, ты права… Так о чём я?.. Одним словом, как придумаешь, что именно и кому хочешь сказать, мой телефон к твоим услугам.

— Хорошо, спасибо огромное! Ты меня очень выручишь! А то и впрямь неловко получается: уехала в отпуск отдыхать, а вернулась спустя пару-тройку лет. Даже не смешно.

— Рад, что вы утрясли все важные вопросы, — вмешался Лао, — а сейчас предлагаю предаться праздности. Раз уж отправиться домой мы пока всё равно не можем, у нас есть целый абсолютно свободный день, который можно посвятить прогулкам, посещениям всяких разных лавок, возможно даже кормлению птиц на каком-нибудь городком пруду, или как там ещё принято развлекаться у нормальных людей?..

— Ты ведь не забыл, что нам не стоит показываться на людях? — строго спросил Сертарио.

— Ой, да брось, братишка! Целенаправленно нас искать не будут, а риск случайно столкнуться с кем-то из бегущих в парках или магазинах Фижеро-Роуз минимальный — они ребята серьёзные, праздно шататься привычки не имеют. Я, кстати, тоже, но сегодня позволим себе сделать исключение. Всё-таки не каждый день мир спасаешь, после такого не грех и выходной устроить.

В общем, судьба наша оказалась предрешена: мы были обречены провести время в легкомысленной атмосфере отдыха. Казалось, пережитые волнения наполняли каждое обыкновенное, в сущности, мгновение особенным смыслом и теплом, и засевшая где-то в самой глубине тревога, никак не желавшая отступать, сдалась под натиском самого простого ребяческого веселья.

Птиц мы и впрямь покормили: кидали огромным, похожим на раскормленных лебедей, обаятельно наглым зальонам с нежно-голубыми грудками куски какой-то восхитительно мягкой булки и чуть ли не забивались, который из них быстрее подплывет и сцапает добычу. А потом