– Ты знаешь эту малышку? – спросил парень, с подозрением оглядывая Велану.

У парня были все причины подозревать ведьмочку, многие девушки строили сложные и запутанные планы, чтобы сблизиться с Теодором. Его фан-клуб был одним из самых больших в академии и уступал только фан-клубу наглого хама.

Даже некоторые парни мечтали о том, чтобы Лукас узнал их имена.

Соня же мечтала разодрать его самодовольное лицо на кровавые лоскуты.

– Познакомились на вокзале.

Теодор прошел вне очереди, но никто не роптал, поздоровался с библиотекарем и посмотрел в сторону, куда указал мужчина. На низком столе рядом с конторкой возвышалось несколько внушительных башенок из учебников старших курсов.

Хватило лишь жеста, чтобы одна из стопок поднялась в воздух, даже не пошатнувшись. Заметив затруднительное положение Веланы, Теодор без вопросов захватил и ее книги.

Его друг свои экземпляры учебников подхватил на руки и легко вынес из библиотеки.

– И снова ты меня выручаешь, – виновато сказала Велана. Она чувствовала себя неловко из-за доброты, что уже не первый раз проявлял к ней совершенно посторонний человек, и подозрительные, откровенно недружелюбные взгляды молчаливого друга Теодора смущали ее только сильнее.

Соня же беспокоилась по другому поводу – она видела, какие взгляды на Велану бросали некоторые девушки, и запоздало вспомнила, что кроме наглого хама в студенческой жизни ведьмочки были и другие проблемные личности.

ГЛАВА 4. Боевая форма

Первая неделя занятий прошла мирно. Велана и Лукас учились на разных направлениях и не пересекались. Это время было дано ведьмочке, чтобы пообвыкнуться на новом месте и влиться в учебный процесс.

Она сблизилась с Ильдой, как и было предсказано оригиналом, а Соне, в свою очередь, пришлось терпеть общество Фриллы. В книге лисица казалась очень забавной и энергичной и даже нравилась Соне. Однако общаться с ней оказалось слишком утомительно.

Но осведомленность Ильды и ее готовность делиться сплетнями просто поражала воображение и вынуждала терпеть существование громкой и вездесущей Фри-Фри.

– По гербологии, считай, зачет уже у нас есть, – с довольным видом вещала Ильда, размазывая тушеную картошку по дну глиняной миски, – профессору достаточно показать конспекты за семестр. С теорией магии проблем тоже не будет, мы ведьмы, у нас общий курс лекций. Там нужны только посещения. С лекарствами и ядами будет сложнее. Поговаривают, профессору Меллис с первого раза сдает меньше половины студентов. Она строгая…

– Самый сложный предмет какой? – деловито спросила Соня. Она старалась держаться за остатки своего достоинства, но кошачья тяга к попрошайничеству оказалась сильнее. Сев на белой скатерти перед Веланой, она уставилась на девушку голодными глазами.

– Ты же уже свою порцию съела. – проворчала ведьмочка, не в силах выносить этот пронзительный взгляд. Она указала на пустую миску, но была проигнорирована.

Соне как-то удалось заполучить расположение поварихи в столовой главного корпуса, и та охотно подкармливала ласковую кошку, выбирая ей самые сочные куски мяса.

– Зельеделие, – с трагическими нотками в голосе произнесла Ильда. – В первом и втором семестре у нас зачеты. А в конце следующего года – экзамен. И это будет настоящая пытка, можете мне поверить. Даже до зачетов допускаются только те студенты, что сдали все практические работы. Поэтому каждая заваленная работа переделывается, пока не будет идеальной. А еще ходят слухи, что самых бездарных студентов потока профессор отдает некромантам или боевым магам в услужение. Чтобы трупы подготавливали или за нечистью в вольерах ухаживали. Трудотерапия. Вот.

Ильда поёжилась. Она боялась и нечисть, и нежить, и оба варианта ей не нравились.

Соня ожидала услышать этот ответ, но всё равно была им крайне недовольна. У Веланы зелья редко получались хорошо и с первого раза, ей требовалось несколько попыток, чтобы приноровиться, и уже после этого, овладев рецептом, она могла легко его повторить. Но профессора Илария была нетерпима к ошибкам и всегда требовала идеального результата с первой попытки.

В книге из-за этого Велана часто переделывала практические работы по вечерам, после основных занятий, из-за чего постоянно сталкивалась с Лукасом. А в конце семестра и вовсе на месяц угодила в рабство к боевым магам и вынуждена была ухаживать за высшей нечистью. Соня считала это катастрофой, так как самовлюблённый наглый хам пошёл против правил академии и умудрился подчинить нечисть на третьем курсе, во время боевых учений. Его, конечно, серьёзно наказали, но нечисть разрешили оставить, так как привязка была проведена без ошибок.

И ведьмочке приходилось каждый день проводить время с Лукасом, который узнал о её наказании и наведывался к вольерам высшей нечисти, чтобы повидаться с ней.

Поэтому главной целью Сони было сделать всё возможное, чтобы профессор Илария не наказала ведьмочку. То есть все практические задания просто обязаны быть безукоризненными.

– Велана, – мимо с подносом прошёл Теодор и тепло улыбнулся. – Бусинка.

Ильде он тоже кивнул, как и два его друга, неуловимо похожие между собой. Места за столом для них всех не было, поэтому боевые маги прошли дальше, к столу у стены, за каменной колонной.

Соня проводила его грустным взглядом. С Теодором Велана сталкивалась каждый обед, но за всю неделю дальше приветствий дело не продвинулось. Так как в оригинале ведьмочка далеко не сразу начала заглядывать в главный корпус, сопротивление сюжета было настолько очевидным, что вызывало только бессильное раздражение.

– Постарайся с ним не сильно сближаться. Для собственного блага. – Ильда понизила голос. – Мне-то всё равно, я в другом фан-клубе, но поклонницы этого Теодора уже начинают о тебе всякие гадости говорить. Что ты его приворожила, например, ты же ведьма.

– Но я ничего не делаю. – растерялась Велана.

– Так-то оно, может, и так. Только он же к тебе каждый день поздороваться подходит. Сам. Больше ни к кому. Вот завистницы, которые о его внимании мечтают, и говорят всякое.

– Атакуем первые, – предложила Соня. – Подложу сплетницам дохлых мышей под дверь, пусть ходят и оглядываются.

Все знали, что ведьмы народ во многом суеверный и мнительный. Они легко могли проклясть или сглазить, но также боялись чужих дурных намерений. А труп мелкого животного у порога был очень похож на какой-нибудь злой обряд.

– Ты никогда в жизни мышей не ловила. – с сомнением протянула Велана.

Бусинка росла залюбленной кошкой и, несмотря на довольно медленно развивающееся сознание, потребность в охоте удовлетворяла обычной игрой. До появления в теле Сони собственного «я» у Бусинки почти не было, только первые разумные зачатки, делавшие ее вполне похожей на слабенького, бесполезного даже фамильяра.

– Мне и сейчас не придется. В лаборатории профессора Балти золотой полоз живет.