Седой мужик с пышной бородой и волосами, забранными в хвост, как всегда, ходил по торговому залу, выставляя новые образцы. Елизар заметил меня и, протянув руку, двинул навстречу.

— Владимир, приветствую, — улыбнулся он. — Что интересует?

— Хотел приобрести какой-нибудь нож, — сообщил я, — и ножны для него, чтобы крепить на пояс за спиной.

— Такого добра у меня навалом, — довольно улыбнулся Елизар. — Пойдём покажу.

Он провёл меня в оружейный зал и указал на стенд с короткими клинками.

— Вот эти ножи от полутора тысяч, а вон те уже от пяти и дороже, — пояснил Елизар, принимаясь указывать на ряды холодного оружия. — Если хочешь клинок с драгоценным камнем и гравировкой, то тут цена будет уже от десятки и выше.

Увидев такие цены, я горько усмехнулся. Куда я собрался лезть со своими грошами? На двести рублей особо не разгуляешься.

— Вот ножны висят. Ценник от пяти сотен и до бесконечности, — улыбнулся Елизар и посмотрел на меня. — Вижу, ты на мели. Могу в рассрочку отдать клинок, ты ж всё-таки моего зятя спас.

— Елизар, огромное спасибо за предложение. Но я откажусь. Всё, что мне нужно, так это начать больше зарабатывать. А ты сейчас показал мне цель заработков. Как накоплю, вернусь, — ответил я. Ещё с прошлой жизни не люблю влезать в долги.

— Смотри сам, — дружелюбно улыбнулся Елизар. — Дело хозяйское.

Выйдя из арсенала, я уже знал, что сегодня вечером отправлюсь на турнир Крапивина. Если удастся договориться, то смогу заработать на порядок больше обычного и, возможно, уже завтра куплю своё первое оружие в этом мире.

* * *

Благовещенск, поместье Мышкина

Граф копался в бумагах, пытаясь понять, почему доходы от торговли начали падать. Но мысли путались в голове, цифры расплывались перед глазами.

После того как графу сообщили, что всех бандитов перебили, но артефакт как в воду канул, он рассвирепел. Приказал перерыть всё на этом чёртовом рыбзаводе. Но ничего так и не нашли. Что произошло, он так и не понял. Да и его гвардейцы нихрена не могли сказать внятного. Мистика, да и только.

В итоге пришлось вновь созваниваться с Савелием Аристарховичем. Мышкин попросил его найти новый артефакт, и как можно скорее. Ведь на кону стояла ни много ни мало его репутация, а может даже и жизнь.

Мышкин вновь вернулся к своим бумагам, всматривался в них ещё минут десять. Но с тем же результатом, что и прежде.

В этот момент в дверь кабинета постучали. Мышкин поднял недовольный взгляд и услышал голос дворецкого:

— Евгений Александрович, ваш кофе с коньяком готов.

— Входи, — бросил он, снова зарывшись в бумаги.

Дворецкий приоткрыл дверь и проскользнул внутрь. Обойдя графа вокруг, он поставил слева небольшую вазу с печеньем, а справа ароматный кофе.

— Виктор, доложи, как идёт подготовка к балу? — сухо спросил Мышкин.

— Евгений Александрович, не извольте волноваться. Всё под контролем. Алкоголь закуплен. Музыканты наняты. Продукты привезут в ближайшее время, — дежурно улыбаясь, сказал дворецкий и поклонился.

— Что с гостями? Все ответили на приглашения? — спросил Мышкин, не поднимая взгляда, и перелистнув бумаги.

— Да, мы получили подтверждение визита от всех гостей, — кивнул слуга. — В том числе от князя Черняева. Он прибудет вместе со своей семьёй.

— Отлично. Можешь быть свободен, — буркнул Мышкин, затем отложил документы и пристально уставился в спину уходящего дворецкого.

Когда дверь закрылась, он выпил залпом принесённый кофе, а после взял вазу и вдохнул аромат свежего печенья.

— Хоть что-то идёт по плану, — улыбнувшись, шепнул Мышкин сам себе.

Бал в честь зачистки башни выиграет ему немного времени и не позволит слухам распространяться. Ведь сейчас уже каждая собака обсуждает, что его обворовал какой-то сопляк.

Поэтому бал — отличное решение. Граф с помощью него пустит пыль в глаза аристократам и его Величеству, а тем временем Борщов со своими шавками сумеет закончить начатое.

* * *

Как только стемнело, я вызвал такси с надеждой, что мне не попадётся водитель, которому я в прошлый раз не заплатил. Желание оплатить проезд у меня всё ещё осталось, и я обязательно верну ему деньги. Вот только сегодня ночью они мне потребуются, чтобы сделать ставку на самого себя.

Мне повезло. Подъехал незнакомый водитель и без вопросов отвёз меня в промышленную зону железнодорожного района.

Спустя двадцать минут мы прибыли на место. Такси остановилось у стальных двустворчатых ворот. На этот раз водитель получил свою плату и спокойно уехал.

Выйдя из машины, я пошел на свет, льющийся из глубины промзоны. Оттуда доносились сотни возбуждённых голосов, а ещё тонна мата. Подходя к ангару, в котором проходили бои, я наткнулся на пару пьянчуг, избивающих друг друга.

— Ты чё про Черепа сказал? Ублюдок, мать твою! Да он мне жизнь спас! — орал мужик с лицом, залитым кровью.

— Да он такое же уголовное дерьмо, как и вы все! — выпалил второй с рассечённой губой.

— Ах ты тварь ментовская! — зарычал первый, сжимая кулаки. — Щас я тебе…

Несмотря на то, что я услышал лишь часть перепалки, она была крайне информативной. Оказывается, на бои Крапивина ходят как уголовники, так и полицейские. Тогда мне непонятно, почему он проводит бои на отшибе? Очевидно, что в Хабаровске никто не собирается прикрывать его соревнования. Какой смысл прятаться?

Пробившись ко входу, я попал на глаза охраннику, который без вопросов пропустил меня внутрь. Ого! Меня уже охрана узнаёт. Неужели я стал местной звездой?

Осмотревшись по сторонам, я заметил Крапивина и направился к нему.

— Владимир! Рад приветствовать, — расплылся в улыбке Ефим Сергеевич. — Желаешь выступить или просто поглазеть?

— Пришел подзаработать. Деньги очень нужны, — признался я. — Хочу провести три боя за вечер.

Услышав мои слова, Крапивин алчно улыбнулся. Видимо, этот бизнесмен уже придумал, как на этом событии срубить побольше деньжат.

— Три боя? — хитро прищурился он. — Это можно. Заплачу по двести за бой. Если выиграешь в каждом из поединков — ещё две сотни накину в качестве премии. По рукам?

— Разумеется, — пожал я ему руку, а потом мы разошлись в разные стороны.

Крапивин отправился делать объявление, что новичок решил показать свои навыки и отлупить за вечер троих. А я пошёл делать ставку.

За столом сидела миловидная рыжая девушка и что-то записывала в толстую тетрадь. Слева и справа от неё расположились два амбала, исподлобья