Джо — 3
Пролог
Когда в Пазантразе начали пропадать жители, Уоррен Гиммик тут же захотел разобраться в происходящем, но… ему не дали. Пропадающие жители нагло захлопывали двери своих домов прямо перед носом собственного мэра, молчали как убитые, даже не реагируя, когда он робко предлагал угостить их пивом. Что тут сказать? В этом городе не любили и не уважали собственного мэра. За дело, конечно же.
О Панзантразе не говорят, не шепчутся, даже стараются не упоминать всуе. Этот подземный гоблинский город один из самых старых, самых больших и самых грустных, потому что он населен теми из зеленокожих, которые так и не дождались возможности подняться в верхний или в волшебный миры. Они не стали мастерами, не стали слугами, не нашли себя в ином виде… Вот таким было население этого забытого всеми силами города.
Жило поселение даже без дотаций всемогущей Гильдии, а чисто на выращивании некоторых эндемичных, для этой местности, мхов, травок и животин. Изредка наиболее смелые гоблины, углубляющиеся в сети пещер, примыкающих к Пазантразу, находили куски бориумной руды или куски сверкающего малахита, но вот как раз отсюда и проистекала нелюбовь местных жителей к мэру Гиммику — тот, выступая представителем городских властей, очень дешево скупал подобные ценные находки, заработав себе репутацию выжиги и засранца.
А теперь мало того, что зима, так еще и гоблины пропадают! Не просто пропадают, а целыми семьями, молча! Теперь никто не идет в пещеры, ничего не ищут, ничего не приносят.
Так-то Гиммик был отнюдь не плохим зеленокожим, просто он ратовал за то, что в Пазантразе жить как в обычном городе не получится. Здесь каждый должен вносить свою лепту в общий котел, а из него, из этого котла, всем жителям должно доставаться по равной порции благ. В принципе, довольно разумное обоснование, только вот пока выходило так, что блага эти самые к Гиммику стекались, а вот насчет отдачи… господин мэр предпочитал её производить речами, побуждающими жителей собраться всем вместе и помочь тем, кто в этом нуждается больше всего. То есть, технически, осуществить то, что они так и планировали на случай, если мэр снова зажмет деньги. Тем не менее, система кое-как работала… из-за того, что Хрукус Гиммик, отец Уоррена, был владельцем единственного магазина на весь Пазантраз.
— Отец, что делать? — горестно спросил этого всемогущего гоблина второй, уже не-такой-уж-и-всемогущий, — Они отбиваются от рук! Марна только что послала меня в задницу!
— Марна, говоришь? — с сомнением почесал небритую щеку пожилой магнат Пазантраза, — Ну тогда плохи наши дела, сынок. Говори своей Гритте собираться. Мы переезжаем.
— Что⁈ — ужаснется мэр, не верящий собственным ушам, — Отец, ты в своем уме⁈
За что и получит смачный подзатыльник.
— Дураком ты у меня вырос, — посетует владелец магазина, — Слушай сюда, Уоррен… гоблины пропадают, гоблины возвращаются. С пустыми руками? Нет. Я это видел, ты это видел. Все это видят. У них появились деньги и доступ к товарам, господин мэр. Не к моим товарам. А что это значит?
— Я и пытаюсь выяс… АЙ!! — попробует возмутиться мэр, но получит еще одну оплеуху, уже серьезнее.
— Это значит, дурак, — наставительно произнесет потирающий карательную длань отец, — что мы, ты и я, им уже не необходимы, Уоррен. А это значит, что они, то есть жители, могут прийти и задать вопросы, на которые мы не хотим отвечать. Понял⁈ А если понял — бегом домой!
Хрукус Гиммик был куда умнее и опытнее своего сына, но даже он не подозревал, что их небольшое родственное предприятие уже приобрело недоброжелателя с куда более коварным и изощренным разумом, чем тот, которым бы мог похвастать старый гоблин. Более того, этот разум уже воспользовался демагогией, которую ранее разводил Уоррен, выжимая из бедных гоблинов их последние деньги и ценности, поэтому даже те, кто еще не пропадал из города — всё равно уже были в деле.
И в данный момент эти гоблины как раз сидели в засаде по пути к местной башне, ожидая, пока Гиммики поволокут по единственной ведущей к ней дороге свои пожитки и прочие ценности.
Дабы изъять.
И разделить.
Как завещал их мэр. Много раз, сука, завещал!
Над Пазантразом, затерянным в глубинах городом, полном никому не нужных гоблинов, восходила заря новой эпохи.
Имя ей было — Надежда.
Глава 1
Потихонечку
— Барон Гогурт Бруствуд был хорошим человеком. Справедливым, добрым, снисходительным, но в меру. Его любили, уважали и…
— Он торчал мне две серебряные монеты.
— Он…
— Два. Серебряка.
— Барон…
— Два. Не один. Два.
— Шайн! — не выдержал я, отворачиваясь от свежей могилы, — Мне и так сложно! Я его почти не знал! И вообще, какого лешего барон занимает бабло у кота⁈ Да и откуда у тебя деньги?
— Где взял — там больше нет! — отрезал Лунный кот, сидящий с уныло повисшими усами, — Как знал, что ему не надо давать…
— Забудь и прости, — посоветовала ему севшая на корточки возле горюющего кредитора Наталис, — Всё равно уже ничего нельзя поделать.
— Его можно раскопать и ограбить! — сварливо возразил ей Шайн.
— Только попробуй, — качнул я головой, — Сам тебя закопаю вместе с ним…
— Ну Джо! Две серебряных!
— Ты сам виноват. Это была инвестиция с фактором риска.
Мы стояли на небольшом замковом кладбище, прощаясь с бароном Гогуртом Бруствудом, который ранее никак не мог определиться, от чего изволит помереть — от старости или от алкогольной зависимости. В итоге он всё-таки дождался компромисса и мирно почил в бозе, по нему отплакало уже всё баронство, ну а затем и мы пришли своей разношерстной компанией, чтобы отдать последние почести неплохому, в принципе, человеку. Дедом Гогурт был веселым, совершенно никого не напрягал, но при этом, когда надо, мог проявить себя в лучшем виде. В общем, грустненько.
— Джо, сколько ты мне заплатишь, чтобы я не разрывал его могилу? — деловито осведомился Шайн, явно закончив прикидывать свои возможности как некроманта.
— Если ты хотя бы подумаешь об этом, то я отращу тебе ослиные уши.
— А я больше не буду звать к себе в гости! — добавила эльфийка.
—
