— Жаль… — только и сказал Сесил.

Несколько секунд мы помолчали. Кофе к этому моменту уже закончился, пора было и беседу заканчивать.

— Ну, если у Агентства нет для меня никакого важного задания… — я сделал паузу, давая Стэдману возразить.

— Пока изучаем данные от Объятья, — отозвался он. — Совсем недавно была небольшая стычка в Атлантиде, о которой Аквариус не посчитал нужным рассказывать. Подводная лодка, предположительно северо-корейская, атаковала сокровищницу. Нападение отбили, но в суматохе кто-то похитил «пояс несокрушимости».

— Пояс несокрушимости? — первый раз о таком слышу.

— По легенде атлантов, он делает своего носителя неуязвимым к физическому урону, — пояснил Сесил. — Но он никогда не покидал подводного мира прежде, поэтому нельзя сказать наверняка, насколько эта штука сильна. Что примечательно — эта атака случилась на следующий день после того, как сын погибшего правителя занял пост отца. Также мы фиксируем некоторую активность в Индии, которая может косвенно указывать на Орден. Так что, похоже, твоя подружка сказала правду.

Он опять это сделал. Назвал её моей, сначала шлюшкой, теперь подружкой. Зачем? Ждёт, что я буду возражать?

— От меня что-нибудь нужно? — спрашиваю совсем другое я.

— Ещё слишком рано для активных действий, — покачал головой Сесил.

— Тогда я беру выходной.

— В плане? — вскинул бровь старик.

— Займусь своим хобби, — я указал пальцем на потолок, — да потренируюсь немного.

— Главное, оставайся на связи, — тут же потерял интерес старик.

— А как же… — поддакнул я.

Покинув Сесила, я отправился за покупками. Новая камера (теперь я мог позволить себе самое лучшее и дорогое, что мог предложить рынок) и защита для неё пополнили мою коллекцию игрушек, и с этим я отправился в космос снимать видео для своего канала.

Раньше я всегда был вынужден делать это тайком, выгадывая время, когда отец чем-то занят, и к тому же ограничивался только Солнечной Системой. Забавно, хотя я и побывал в другом измерении и даже посетил при помощи телепортов некоторые обитаемые миры в других галактиках там, я ещё ни разу не покидал гелиосферу Солнца. И дело не только в отце… как-то страшновато было улетать так далеко, не имея полной уверенности, что найти обратную дорогу возможно в принципе. Даже внутри Солнечной Системы без хорошего знания текущего расположения планет или вилтрумитского чувства пространства, на самом деле, очень легко потеряться. Планеты ведь крошечные, и визуально найти ту же Землю, находясь где-нибудь на орбите Юпитера, весьма сложно. А чем дальше ты забираешься, тем абсурднее становятся масштабы и сложнее навигация. И при этом никакой связи с домом.

Другой причиной моего астрономического домоседства было непонимание собственных возможностей и лимитов вилтрумитского тела. Какую скорость я могу развить, сколько времени мне потребуется, чтобы долететь до ближайшей звезды, нужно ли брать с собой запас провизии, как я могу быть уверенным, что не врежусь в какой-нибудь объект, распылив себя на атомы… столько вопросов, ответов на которые я не знал.

Но пришла пора это изменить. В детстве, читая комиксы про Супермена, человека (условно), способного видеть на огромные расстояния и преодолевать галактические масштабы, я изнывал в недоумении. Как может он, наделённый такими возможностями, сидеть почти безвылазно на Земле. Почему не поднимет взгляд к звёздам. Неужели он настолько невежественен, что ему совершенно не интересно заглянуть в другие системы и галактики, своими глазами увидеть то, о чём я могу лишь читать в энциклопедиях и научных журналах?

Я легко взмыл сначала над землёй, а через пару секунд и над Землёй.

Теперь я на его месте, и у меня есть возможность осуществить свои детские мечты в полной мере.

Включив новенькую камеру, я начал запись. Как обычно, сделал панораму, чтобы будущие зрители понимали, откуда я стартовал, и направился к Марсу.

Это был уже привычный для меня маршрут, за тем лишь исключением, что я совершил остановку на середине, чтобы поймать в кадр новый искусственный астероид нашей системы. Он всё ещё пылал подобно маленькой звезде, но, хотя снаружи это и незаметно, двигатель внутри уже умер. Я его больше не чувствовал. Теперь он будет медленно остывать, пока не превратится в холодный кусок железа с радиоактивным ядром внутри. Жаль, я надеялся, что он будет служить ярким предупреждением всем потенциальным врагам ещё какое-то время.

Сделав петлю вокруг мёртвого корабля, я продолжил полёт в сторону Марса, но на саму планету опускаться не стал. Совершив такой же круг почёта вокруг красной планеты, я взял направление к гигантам нашей системы. Я ведь тут кино снимаю, в конце концов.

Чувства вели меня лучше любого навигатора. Я словно кожей ощущал все искажения пространства и безошибочно находил дорогу от одной планеты к другой.

Юпитер порадовал зрителей крупным планом своего знаменитого пятна — бури, по размерам превышающей Землю, — а десятисекундный пролёт над кольцами Сатурна явно в будущем растащат на нарезки — даже у меня захватило дух. Спускаться в атмосферу газовых гигантов не стал, хотя и хотелось — камера не выдержит, да и другая у меня цель.

Всего за минуту я завершил траекторию, на преодоление которой у земных астрономических миссий ушло бы несколько лет, но это только начало.

Завершив облёт достопримечательностей Солнечной Системы, я без труда нашёл на ещё вполне земном звёздном небе созвездие Центавра (Кентавра) и навёл фокус на «копыто» его «передней ноги». Альфа Центавра — ближайшая к Солнцу звезда.** Моя сегодняшняя цель.

Погнали!

Примечание:

* Вольное прочтение «War Woman Incorporated» → WW-Inc → 2W-Inc, что, отбросив «Inc», уже можно прочитать как «Two-Double». Мне кажется, американцы, с их манией всё сокращать, именно так бы и говорили.

** Звёздная система, но об этом в следующей главе.

К звёздам

Совру, если скажу, что мне не было страшно.

Хотя, казалось бы, родную систему излетал уже вдоль и поперёк, в крутых заварушках в другом измерении бывал, есть понимание, что всё задуманное вполне по силам, о чём также говорит пример отца, но всё же… космос есть космос. А до ближайшей звезды — Альфа Центавры — почти четыре с половиной световых года. Чтобы было нагляднее: только через четыре с половиной года свет, излучённый нашим Солнцем, достигнет системы, в которую я самонадеянно лечу. Если прямо сейчас какой-нибудь инопланетянин посмотрит через супертелескоп прямо на меня, то ничего не увидит. Ну, то есть увидит, конечно, но не меня нынешнего. Телескоп предоставит ему изображение того, что было здесь четыре года назад. Например, двенадцатилетнего Марка