Юноша отстранился и посмотрел ей в глаза.

— Просто… не ври сама себе. Это больнее всего. А мы, твои друзья, всегда будем рядом. Помнишь ведь, с шишками наготове?

Кейта посмотрела на него сквозь слезы и по-настоящему, искренне улыбнулась. Он был не просто ее другом, а был якорем во всей этой буре. Этот разговор не решил ее проблем. Но он помог ей сделать самое главное — признаться в них самой себе.

— Спасибо, Саян, я тебя услышала, — прошептала девушка, положив голову ему на плечо. — Спасибо.

* * *

Хан Хулан тяжело, как подкошенный бык, рухнул на ковер в своем гэр. Воздух со свистом вырвался из его легких, по подбородку и седой бороде стекала тонкая струйка алой крови. Он тяжело дышал, опираясь на руки, и осыпал тихими, бессильными проклятиями фигуру, что с полным безразличием обошла его и направилась к трону. Незнакомец легко, почти лениво, опустился на резное ханское кресло с мехами, закинув ногу на ногу. Он был молод и красив, но его красота была холодной, хищной. Мужчина провел изящными пальцами по своей светлой, почти белой шевелюре, поправляя выбившуюся прядь. Его хитрые, светло-серые глаза с откровенной насмешкой смотрели на ослабленного, униженного человека, распростертого на полу.

— Ну, полно, хан. Я же не сильно тебя-то и покалечил! — произнес он, и его голос, гладкий и медовый, совершенно не вязался с жестокостью сцены. — И жизненной энергии забрал совсем немного. Так, самую малость.

Он улыбнулся, наблюдая за страданиями хана, как за интересным, веселым представлением.

— Всего лишь не хватало последнего элемента, чтобы обрести эту форму. Благо, на прошедшей «свадьбе» ты предоставил мне отличное пиршество! Столько боли, столько плоти, столько пролитой крови… Ах, восхитительный нектар! — существо в человеческой личине лениво протянуло руку и взяло с небольшого столика рядом с троном ханский чорон 28, наполненный айрагом. Оно брезгливо провело пальцем по краю, словно смахивая невидимую пыль, и сделало несколько глотков.

Это был Эрлик, властелин Нижнего мира. Но уже не бесформенная тень — он получил то, чего желал. Используя энергию смерти и отчаяния, пролитую на степной земле, он соткал себе физическое тело из крови и плоти павших воинов, чтобы свободно существовать в Среднем мире. И теперь он выглядел, как красивый молодой человек, словно житель далеких поселений на севере от шаманского племени.

— Отпусти меня, Эрлик… — прохрипел хан, пытаясь подняться. Силы, казалось, лишь продолжают его покидать. Мужчина рассмеялся, и его смех был похож на резонирующий звон разбитого стекла.

— Отпустить? А я что, держу тебя, дружище? — он с притворным удивлением развел руками. — Хан, ты абсолютно свободен и вправе выполнять свое поручение как и где тебе заблагорассудится. Я тебе даже помогу, если ты хорошенько об этом попросишь. Ведь я твой самый надежный союзник.

— Ты — паразит! Чудовище! — выплюнул Хулан вместе с кровью.

— Оскорбления, оскорбления, — цокнул языком Эрлик. — Вот же неблагодарный, как и все люди, впрочем. Я дал тебе шанс отомстить миру, который отнял у тебя любимую жену. Даю тебе силу, о которой ты и не мечтал. А ты… Впрочем, неважно. Главное — результат. И я жду его с нетерпением!

Он говорил легко и непринужденно, но от слов веяло таким вселенским холодом, что хан содрогнулся. Степной правитель понял, какую ужасную ошибку совершил. Он выпустил в мир силу, которую не мог контролировать! В этот момент снаружи гэр послышались шаги и тихие голоса.

— О, — Эрлик приложил палец к губам. — Кажется, твой любимый сынок вернулся. Что ж, не буду мешать семейному воссоединению. Вот только…

Правитель Нижнего мира соскользнул с трона, подошел и присел на корточки рядом с ханом. Его лицо оказалось в нескольких дюймах от лица Хулана.

— У тебя кровь. Вот здесь, — он с преувеличенной заботой коснулся подбородка хана. — Ай-яй-яй, нехорошо представать перед своей кровиночкой в таком виде. Ладно, помогу старому другу!

С этими словами Эрлик резким движением оторвал кусок ткани от дорогого ханского халата и спешно, грубо провел им по рту и подбородку мужчины, лишь растирая кровь по лицу и щетине.

— Ну вот. Так намного лучше, — существо в человеческом обличье отбросило испачканный лоскут в сторону, и тот, не долетев до пола, вспыхнул и сгорел в воздухе. — Мне предстоит одно маленькое дельце, думаю, это отчасти поможет с твоим поручением. Не благодари. Что ж, теперь бывай, хан! — Эрлик встал, лукаво подмигнул и, щелкнув пальцами, растворился в пространстве, оставив после себя лишь едва уловимый запах серы и озона.

В тот же миг полог на входе откинулся, и в гэр шагнул младший сын хана.

Глава 14

Смена ролей

Инсин вошел в гэр и замер. Первое, что он увидел, это своего отца. Хан Хулан не лежал, а скорее полусидел на ковре, опираясь на одну руку, и тяжело, прерывисто дышал. Его лицо было бледным, а по подбородку и седой бороде была размазана кровь. Вид у хана был такой, словно его только что сбросил дикий, необъезженный конь. Инстинкт велел броситься к отцу, помочь, узнать, что случилось. Но Инсин не двинулся с места, потому что он почувствовал другое.

Темная аура. Она не просто витала в воздухе — буквально звенела здесь, как натянутая до предела тетива. Аура была настолько плотной, что казалась почти осязаемой, воздух был холодным, спертым, и в нем отчетливо чувствовался тот самый, едва уловимый запах серы и озона, который он теперь мог узнать из тысячи. Инсин с подозрением, как охотник, идущий по следу опасного зверя, медленно изучил глазами пространство. Искал источник. Но, к его величайшему изумлению, на этот раз аура не исходила от отца. Нет, хан был окутан ею, как паутиной, но она не была его частью. Источник был где-то еще, или… его уже не было. Это все лишь остаточное явление.

Что же, во имя всех духов, происходит в их улусе? Неужели тьма, которую, по словам старейшины из шаманского племени, призвал его отец, теперь разгуливает среди них, невидимая и смертоносная? Наконец, видя, что отец с трудом пытается подняться и снова падает, Инсин вышел из оцепенения. Он высунулся из гэр и окликнул Бату и еще пару воинов, которые стояли неподалеку, старательно слушая