— Чёрт!

Холодные металлические пальцы впились в её морщинистое запястье. Железномордый, скрипя шарнирами, схватил за ногу, повалив старуху на порог. Деревянные доски вонзились в спину, но она даже не вскрикнула.

— Проваливайте, железные ублюдки! — её голос сорвался на крик, но не от страха — от ярости.

Они лезли на неё, давили весом, хватали за одежду. Один прижал седую голову к половицам, другой занес над ней острый сервопривод. Ильза видела это своими старческими глазами — мутными, но все ещё зоркими.

Потом пришло давление. Беззвучное. Абсолютное.

А затем …

Мир взорвался.

Дом разлетелся на части, выплевывая языки пламени. Обломки бревен, щепки и металлические части Железномордых разметало взрывной волной. Где-то в этом хаосе подобно монетам, рассыпанным по каменному полу, звенела покорёженная спиральная пружина.

А с другого конца деревни, возвышаясь над руинами, стояла огромная тень. Из ледяной пелены проступили очертания гигантского механического силуэта, чьи суставы скрежетали под тяжестью брони.

В темноте мерцал одинокий красный глаз, полный холодной, безжизненной ненависти.

Хозяин пришел.

И тогда тьма окончательно сомкнулась над тем, что когда-то было Ветвистым Крестом.

Где-то далеко, в лесу, Лира внезапно обернулась, почувствовав глухой удар в груди. Она не увидела вспышки — только странное зарево, подсветившее верхушки деревьев на горизонте.

— Это... — Лира сжала кулаки — её слёзы замерзали на щеках, но в глазах горел тот же огонь, что и у Ильзы.

— Не оглядывайся, — резко оборвал её Лоренц, но сам не смог удержаться от взгляда назад. В его глазах отразилось далекое пламя. — Просто не оглядывайся.

"Лесной краулер" рычал, увозя их все дальше в чащу. Впереди была тьма лесов, неизвестность и страх.

Позади — только пепел и руины.

Глава 29. Дорога в никуда

Лесная тропа хрустела под ногами, перемалывая последние остатки надежды. «Лесной краулер» пыхтел, как загнанный зверь, его колеса с шипами вязли в снегу, оставляя за собой рваные раны на теле дороги.

Те, кто покрепче, шли пешком — Брант, Лоренц, несколько мужчин с оружием на плечах. Женщины и дети жались в кузове краулера, завернутые в то, что успели схватить при бегстве.

Руби развалилась на груде мешков, ее кожаный корсет скрипел при каждом движении. Она лениво подмигивала Яну, который шел рядом, стараясь не смотреть в ее сторону.

— Ну и зачем это всё? — она наклонилась к Улиссу, идущему впереди. — Это и был твой план? Скитаться с деревенщинами?

Улисс не обернулся. Его голос прозвучал глухо, будто сквозь слой льда:

— Если всё так, как я видел… поверь, для тебя это лучший исход.

Руби фыркнула, но Улисс, не оборачиваясь, продолжил, его голос прозвучал отрешенно, будто он смотрел вглубь себя:

— Там были огонь и сталь... и они шли по следам. Но я видел и иное... старые рельсы, уводящие в глубь. Туда, где спит сила, способная остановить их. Мы не бежим слепо, Руби. Мы идём к месту, где у нас есть шанс.

Руби закатила глаза.

— Теперь ты подрабатываешь пророком?

Вопрос висел в воздухе, не требуя ответа. Она фыркнула и спрыгнула с краулера, растянувшись в грациозном прыжке.

— Мне надо отлить. — Её глаза сверкнули, когда она повернулась к Яну. — Дорогой, ты со мной?

Ян замер. Его лицо покрылось алыми пятнами, а пальцы судорожно сжали ремень рюкзака.

— Я… я…

— Ох, да расслабься! — Руби рассмеялась, махнув рукой. — Я шучу.

И, развернувшись, скрылась среди деревьев, оставив за собой лишь легкий шорох веток.

Ян стоял, словно вкопанный, пока Лоренц не толкнул его в спину.

— Не заглядывайся, парень. Она тебя сожрет.

Но Ян уже не слышал. Его взгляд все ещё цеплялся за темный проем между сосен, где исчезла ее тень.

Лес стоял черной стеной, затянутой колючим инеем. Воздух был густым от мороза — каждый выдох превращался в белое облако, оседающее на одежде ледяной пылью. Ветви деревьев скрипели под тяжестью снега, будто старинные корабли на мёртвых якорях.

Лицо Лоренца скрывал шерстяной шарф, из-под которого доносилось хриплое:

— Не останавливаться! Кто остановится — замерзнет.

Но «Лесной краулер», рыча и пыхтя, вдруг резко накренился. Колеса с шипами буксовали, зарываясь в рыхлую снежную кашу.

— Черт возьми! — Брант плюнул на снег и первым подошел к машине. — Давайте толкать!

Люди столпились у заднего борта, упираясь плечами в холодный металл. Но краулер даже не шелохнулся — только глубже провалился в снег.

— Да что за…!

— Может, разгрузить? — предложил кто-то. — Дальше будет ещё больше снега!

— Выкинуть припасы? — резко оборвала Марта, указывая на груду мешков с мукой и солониной. — Всё, что успели схватить, бросим здесь? Чтобы сдохнуть с голоду?

Начался ропот. Голоса становились все громче, злее.

— Может, кого-то оставим? — вдруг выкрикнул молодой парень. — Слабых...

Толпа взорвалась как пороховая бочка.

— Да ты что, сволочь! — завопила Марта, хватая за шиворот парня.

Брант в ярости ударил кулаком по обшивке краулера:

— Всех везем! Всех, понял?!

— А как?! — орал кто-то сзади. — Сами сдохнем тогда все!

Голоса слились в оглушительный гвалт. Кто-то толкнул соседа, кто-то схватился за нож. Казалось, вот-вот прольется кровь...

И вдруг из-за спин, словно материализовавшись из самой тьмы, вышел Гефест. Его металлический корпус был покрыт инеем, а желтые глаза горели ровным светом. Ни слова не говоря, он прошел сквозь толпу, сбрасывая мантию на ходу — люди расступались, как перед призраком.

Остановившись перед застрявшим краулером, Железноликий уперся металлическими руками в корпус. Шестерни в его суставах зажужжали, принимая на себя непосильную для людей тяжесть.

— Давай! — его механический крик прозвучал резко, как удар топора по льду.

Водитель дернул рычаг, колеса завертелись.

Двигатель краулера взревел болью. Шипящие клубы пара вырвались из выпускных клапанов, смешавшись с морозным воздухом. Колеса с шипами бешено закрутились, разбрасывая комья снега и мерзлой земли.

Суставы Гефеста скрипели под нечеловеческой нагрузкой, гидравлика в плечах застонала непривычно живым звуком.

— Гррр... — странный, почти животный рык вырвался из его глотки.

Сначала махина лишь качнулась, будто не решаясь сдаться. Потом — с жутким скрежетом — стальные шипы наконец зацепились за твердую почву.

Брант первым врезался плечом в борт, его лицо покраснело от напряжения — Поднажмем!

Остальные, ошарашенные, кинулись следом.

Краулер дрожал всем корпусом, поскрипывая соединениями. На мгновение показалось,