Эту фразу я уже слышал в обители от Власы. Ничего хорошего она в себе не несла. Это снова угроза? Намек на то, что живым мне отсюда не уйти?

Но Рудольф не тронул меня. Он поднялся, бросил на меня прощальный взгляд и вышел из комнаты. Когда дверь за ним закрылась, я посмотрел на Серафиму. Она стояла в углу, а когда вышла на свет, я изменился в лице. Её пристальный взгляд был полон тьмы и ненависти. Это было так необычно, что поначалу я даже подумал, что это вовсе не Серафима, а какая-то другая, незнакомая женщина.

– Серафима? – тихо и неуверенно позвал я.

– Я каждый день надеялась на то, что ты привыкнешь к обители, что ты останешься! – яростно прошипела она, – Но с каждым днем ты все больше разочаровывал меня, Филипп! Ты оказался слабаком!

– Серафима, не говори так, умоляю тебя… – прошептал я, – ты нужна мне. Пожалуйста, давай уйдем отсюда вместе, пока этот сумасшедший старик позволил уйти…

Она подошла к моей постели и засмеялась. Смех ее легким звоном разнесся по комнате, но, увы, он был наполнен не радостью, а едкой насмешкой. Я смотрел в светлые глаза своей возлюбленной и не узнавал ее.

– Ты ошибочно считаешь, что главный здесь – это Рудольф, и что именно он решает, что делать с такими слабаками, как ты.

Я закрыл глаза, мою душу наполнили горечь и разочарование. Серафима наклонилась надо мной. Я вновь уловил ее запах – тягуче сладостный, густой, цветочный. Этот запах, как и ее нежное лицо, так не сочетались с ее надменным тоном и злыми словами.

– Только я здесь решаю, что делать с такими как ты… – сказала Серафима, – если не хочешь жить в Райской обители, значит, тебе придётся умереть. Тебя предупреждали, Филипп – никто не возвращается из обители. Ты не исключение.

Все внутри меня сжалось от бешеного страха, сердце неистово забилось в груди. Но тяжёлый взгляд девушки завораживал. Даже сейчас она восхищала меня своей красотой. Я не верил, что она может причинить мне боль.

– Если ты хочешь убить меня, зачем ты помогала мне все это время? – только и смог спросить я.

– Чтобы наполнить тебя сладостью, – ответила Серафима и облизнула пухлые губы, – человек становится сладким на вкус, когда он счастлив, влюблен и полон надежд. Но тебе этого не понять!

Серафима наклонилась еще ниже, обвила руками мою шею, коснулась губами моих губ, щек, шеи, а потом… вгрызлась острыми зубами в мою плоть, разрывая её на куски.

Кровь хлынула горячим потоком на белые простыни, я сначала застонал от боли, потом захрипел, задыхаясь. Изо всех сил я вцепился в волосы Серафимы, пытаясь оторвать её от себя, но у меня ничего не получалось. Несколько минут я боролся с ней, пытаясь заставить свое окоченевшее тело сопротивляться, а кровь все хлестала фонтаном из порванной на шее артерии.

Когда силы стали покидать меня, Серафима заглянула в мое лицо и улыбнулась окровавленными губами – моя Серафима, такая, какой я её увидел в первый раз – тонкая, нежная, полупрозрачная. И я перестал сопротивляться, только смотрел на неё и не мог насмотреться.

Остатки моих сил вытекли последними каплями крови на дорогой персидский ковёр, лежащий рядом с кроватью. Мой взгляд застыл навеки на лице прекрасной людоедки.

Это было страшно и невыносимо больно.

Но именно так закончилась моя жизнь.

Эпилог

– Ты довольна, любимая? – мужчина убрал с лица растрепавшиеся седые пряди, обнял женщину за тонкую талию.

Она вытерла окровавленное лицо и улыбнулась нежнейшей улыбкой.

– Да, довольна, любимый. С каждым разом мне нравится это все больше и больше! На этот раз мясо было божественно вкусным, просто таяло во рту, – женщина запрокинула голову и прикрыла глаза от удовольствия, – Все-таки, страх, радость и ярость, выдержанные ровно шесть дней в равных пропорциях, обильно сдобренные изнутри озерной счастливицей, – это лучший маринад из всех предыдущих. Но я уже придумала, как сделать этот рецепт еще более совершенным. Впереди наш новый эксперимент!

– Куда еще совершеннее, Серафима? – старик улыбнулся, его лицо, испачканное кровью, выражало абсолютное счастье, – может, уже хватит экспериментов?

Девушка поправила волосы, осмотрела себя в отражении старинного зеркала, убрала с темного платья несуществующие пылинки.

– Рудольф, милый, не задавай лишних вопросов. Лучше распорядись отправить остатки мяса в обитель.

– Хорошо, дорогая, – ответил мужчина и с любовью взглянул на женщину, – а ты уже уходишь?

– Да, машина ждёт на улице, – она поправила светлые локоны и улыбнулась, – чем скорее я подыщу тебе нового “родственника", которому ты пообещаешь свое состояние, тем скорее мы вновь ощутим этот вкус. Вкус жизни, вкус истинного счастья!

– Ты моя королева, Серафима! Если бы не ты, я никогда бы не познал этого счастья! Я сделаю все, что ты скажешь! – глаза мужчины горели возбужденным огнем, он вытер кровь с лица белой салфеткой и склонил седую голову перед женщиной.

Серафима засмеялась серебристым, звонким смехом, поцеловала мужчину в седую макушку и легко, словно бабочка, выпорхнула из шикарного особняка на поиски новой жертвы, которая совсем скоро появится у ворот Райской обители…