— Я навещу Саптаха, — сказал я, — а ты, Пакер, ответь на все вопросы ур-маа Йуйи. Говори без утайки, как перед лицом богов, читающих сердце.

Вся семья надзирателя за царскими карьерами лежала рядком в парадном зале, в той самой комнате, где семья обедала и проводила пиры. Просто потому, что она самая большая. Так служанка распорядилась, она присматривала сразу за всеми одновременно, и повелела разложить спящие тела господ как ей удобно.

— Саптах? Ты спишь? — я потрогал лоб — холодный. Пощупал пульс — тоже слабенький.

Я начал с этих проверок потому, что он выглядит нездоровым. Остальное семейство похоже на спящих естественным образом, а вот он… Почти усопший.

— Сехмет, Джехути… Я не знаю, кто обнимает меня своими крыльями. Знайте, я не сержусь на Саптаха. Он много для меня сделал, и я ему благодарен. Я не рад, что его наказали.

Служанка и «последователь», находившиеся в этом же помещении переглянулись.

— Вы их поите тем же, что едите сами? — я решил дать несколько советов по уходу за коматозниками.

— Нет. Им даю только бульон. Наливаю через детскую поилку, — женщина метнулась к столику и показала мне кружку из синего фаянса. покрытую надписями с пожеланиями силы и здоровья. Она похожа на нечто среднее между соусницей и чайником из будущего.

— Не забывайте хорошо солить бульон, — сказал я, понимая, что тут мне делать нечего. Уход и так на должном уровне.

Только напоследок пощупал пульс Саптаха. Не заметил разницы. Вряд ли он получил эту кару за то, что плохо обошёлся со мной. А даже если так, то кто я такой, чтобы к моим просьбам прислушивались могущественные существа? Говорил о прощении больше для себя. Потому что этого требует моё сердце.

По отношению к Саптаху даже цитата: «Любите врагов ваших», — не подходит. Не считаю я его врагом. Всё произошедшее между нами я считаю набором уроков. Он мой учитель. Впрочем, боги Древнего Египта судят по своим законам, а не по христианским.

А, нет. Кажется, пульс стал более чётким. Или я утешаю себя?

— Этот Пакер — настоящий глупец, — в комнату вошёл рассерженный Йиуя, заставив насторожиться и служанку, и охранника. — Ничего не знает.

Он глянул на спящих господ и испытал облегчение.

Небось, думал, что я втихаря тут оживляю пациентов, а ушёл потому, что не не хотел ему показывать секреты.

Я хлопнул себя по лбу: бульон!

Подошёл к поилке и вдохнул его аромат.

Так и есть: магическая отрава, вредоносное ка присутствует в бульоне.

— А то вы сами едите? — спросил я. — Покажите.

Служанка смутилась и принесла варёную утку, хлеб и вино, сильно разбавленное водой. Ну, да, есть чего стыдиться: господа бульон хлебают, а они, слуги, едят мясо, на котором бульон варили.

Мы вместе с Йиуйя осмотрели всё, что нам предоставили и, не сговариваясь, снова пошли к Пакеру.

Мы долго наблюдали за работай повара, но так и не нашли намёка для того, чтобы понять, что происходит.

— Уважаемый ур-маа Йуйя, не секрет ли то, как боги сообщили тебе о беде, которую следует устранить?

Он посмотрел на меня пристально, поиграл желваками и всё-таки решился ответить:

— Сказано: люди Земли Лука (авт.: здесь: первый ном. Позднее так иногда называли Нубию), осквернённые презренными кушитами, утратили защиту богов.

— И всё?

— Остальное ты знаешь.

Я сел на песок и попытался абстрагироваться от того, что я уже знаю о колдовстве Африки. Мало. В основном о вуду, сантерии и брухерии, то есть сильно эволюционировавшей религии выходцев с Гаити, а если возвращаться в Африку, то из Дагомеи, с запада континента, очень далеко отсюда (авт.: современные Бенин, Того).

Да, в основном колдовство наводят через колдовской предмет, но ведь и к духам обращаются. В общем-то недалеко от практик Двух Земель.

Сон — это тоже путешествие в мир духов, так же вариант получения консультаций от царей и предков, ушедших великих вождей.

— Пакер, а ты бывал в храме Анукет?

— Конечно, — тот кивнул, не понимая сути вопроса.

— А когда? — не унимался я.

— Год… Нет, два года назад. Я почитаю Хнума, — ответил он таким тоном, будто все на Двух Землях это знают.

Я вопросительно посмотрел на Йуйу. Тот молчал. Пришлось задать вопрос прямо:

— Я точно знаю, что Саптах платил Хаэмуасу, чтобы тот посещал карьер и проводил ритуал там. Про приходивших к нему лично и речи нет. Может ли быть так, что Хаэмуас лишил защиты некоторых, и только на таких действует колдовство южан?

— Разе я не так сказал?

— Тогда, отчего жрецы Хнума и Сатис не освятят осквернённый храм Обнимающей Анукет, Защитницы Южной границы заново? Она же Покровительница полей, а до разлива Реки осталось всего несколько декад. Будет голод, если не…

— Мы отправили гонца в столицу, — с каменным лицом сказал маа. — Пришлют нового Великого жреца, он…

Я крайне невежливо повернулся к нему спиной и обратился к Анхесенамону:

— Вяжите его. Он заодно с нубийцами. Хочет смерти всем на Двух Землях.

Естественно, меня не послушались. Все отмеченные Упуаутом замерли в нерешительности.

— Да как ты смеешь! — заорал Йуйя и кинулся на меня, намереваясь ударить посохом по голове.

Я не успел среагировать потому, что стоял спиной к нападавшему, зато Пакер всё видел и хлопнул его слеппером. Мы вместе с ним их творили. Удачно попал, видимо, тренировался на чём-то. Надеюсь, не на кошках, а на скорпионах да на змеях.

— Вяжите, — повторил я спокойно. Сам не знаю, откуда во мне столько хладнокровия. — И рот не забудьте заткнуть, а то ещё проклянёт вас.

Испугались. Вспомнили, кто в отряде замполит. То есть полковой священник. А то ишь, загордились, что у них по клочку волос цвет поменяли. Забыли, кто тут полностью седой.

Даже перевыполнили моё указание: сорвали с жреца все атрибуты, по которым можно было бы определить, что он не какой-то бродяга. Голову ему замотали тряпицей, чтобы даже в лицо никто не узнал.

Оно и понятно: человек он не простой, кто-то может быть недоволен, что обидели его соратника.

— Что нам делать? — Анхесенамон мой приказ не дублировал, а испуганно наблюдал, как двое его подчинённых вяжут высокопоставленного жреца.

— Отвезите меня в храм Сатис. Я немного знаком с