– Я уверена, что в этом нет необходимости. Тебе ведь нужны все части медальона Эольдера, чтобы вернуться домой. И все игроки.

Взгляд Элидрис скользнул по мне.

– Сейчас ты можешь снова попытаться заслужить доверие друзей, которых предала и заручиться их поддержкой в поисках Оринлейна. А можешь в очередной раз предать их и отправиться на поиски Джеймса, но в этом случае ты рискуешь остаться без союзников и едва ли сможешь сама добраться до выхода. Впрочем, я уверена, что ты это понимаешь.

В зале воцарилась тишина. Мы все смотрели на Веронику, презрительно поджавшую губы и будто бы размышлявшую над словами Владычицы. Наконец она усмехнулась, покачав головой и ответив Элидрис таким же холодным взглядом, произнесла:

– Без меня никто домой не вернется и вы это тоже понимаете. Возможно, когда твоему Андрюше наскучит развлекаться с тобой и он вспомнит о своей семье, когда Димчик с Дарлисом уймут свой сперматоксикоз от склепанного в редакторе аватара, а Пиксель наконец начнет думать головой, а не жопой, вы пожалеете о принятом решении. Но вполне возможно, менять его будет уже поздно.

С этими словами Вероника гордо развернулась и направилась к двери. Перед ней тут же выросли конвоиры и в ожидании приказа уставились на Элидрис. Мне казалось, что после таких слов Элидрис велит казнить мерзавку, но помедлив мгновение, словно давая возможность Веронике одуматься, она кивнула воинам и те сопроводили Копипасту из зала.

– Ты ее просто отпустишь?! – удивился Серега.

Элидрис повела плечом:

– Она все еще под охраной. Кроме того, я уверена, что далеко она не уйдет. Только гордость и упрямство не дают ей смириться с нашим решением, но в глубине души она понимает, что ни то, ни другое, не помогут ей вызволить Джеймса и вернуться домой.

Пиксель хмыкнул, мрачно заявив:

– Если что, я готов тащить ее с собой на цепи.

– Надеюсь не придется, – вздохнул Андрей, – Иначе в Эглидей мы не успеем.

– Нужно выезжать сейчас же! – кивнул я.

Приняв решение, мы закончили собрание. Элидрис с Андреем тут же взялись раздавать распоряжения своим чиновникам, а мы с Дарлисом и Пикселем направились к своим комнатам собирать вещи. На этот раз разногласия между нами будто забылись, хотя в силу обстоятельств непринужденной беседы тоже не вышло. Мы с Дарлисом торопились выехать в Эглидей, а Пиксель, похоже, был рад, что Веронику, наконец, поставили на место, хотя как надолго было не ясно. По пути в комнату, я увидел ее конвоиров на прежнем месте, значит она была у себя. Возможно мне стоило попробовать поговорить с ней по душам, как уже вышло однажды, но сейчас все моим мысли занимала Санрайз и я едва ли мог быть объективным в беседе. Дарлис тоже не изъявил желания переубеждать Веронику и мы молча разошлись по комнатам в надежде, что она все же одумается и нам не придется тащить ее с собой на цепи или запирать в местной тюрьме до тех пор, пока не разберемся со всеми неприятностями.

В комнате я первым делом нацепил броню, затем окинул уютную обстановку взглядом, снова представив себя здесь вместе с Санрайз. Вот она стоит спиной ко мне в просвете выхода на террасу…, невероятно прекрасная стройная фигурка будто фантастическое воплощение стихии, самой природы! Внутри меня все дрожало от страха, что весть об Эглидее пришла слишком поздно. В голове скреблась гадкая мысль, что Санрайз больше никогда не вернется сюда и моим фантазиям не суждено сбыться…

Вздохнув, я тряхнул головой, гоня прочь отчаяние и вышел из комнаты. Мы с Дарлисом одновременно добрались до общего зала, где сходились коридоры, ведущие к комнатам. Не застав конвоиров Вероники я уже было решил, что она сбежала или ее отправили в тюрьму, но как оказалось, она ждала нас у лифта в полном облачении и готовая к отъезду, хотя и не было ясно куда.

Мы с Дарлисом обменялись мрачными взглядами. Казалось, наши чувства были настолько схожими, что слова нам не требовались. Угроза, нависшая над Санрайз вытеснила всякие мысли о соперничестве, оставив лишь одно желание – спасти девушку, которую мы любили.

– Ты все-таки с нами? – спросил Дарлис Веронику, когда мы подошли к лифту.

Она как-то иронично улыбнулась, поведя плечом:

– Я как всегда сама по себе…, неважно какое направление я выбираю.

В ее голосе не было обиды или осуждения, но взгляд болезненно обжег меня. Против обыкновения ни своей злобой или хитростью. В нем было больше страха и чего­-то еще…, горького и в тоже время смиренного. Должно быть, так смотрят обреченные на смерть, когда сил бороться уже не остается.

– И все же, что ты выбрала? – спросил я, невольно испытывая угрызения совести.

Вероника будто задумалась, но ответить не успела, поскольку к нам спустился лифт с Пикселем, Андреем и Элидрис. Все в сияющих эльфийских доспехах и полной боевой готовности.

– Что, одной стремно спасать жопу Джеймса? – вместо приветствия съязвил Пиксель.

К моему удивлению, Вероника не удостоила его ответом, лишь смерила презрительным взглядом и забилась в угол лифта, погрузившись в себя и оставив мой вопрос без ответа.

– Войско готово. Ваши кони тоже, – объявила Элидрис, пока мы в тревожной тишине спускались вниз, – Если мы хотим оказаться в Эглидее как можно быстрее, ехать придется почти без остановок.

– Мы готовы, – кивнул Дарлис.

– Я также направила гонцов в Мисталир и Агмильтон чтобы вожди Линдиар и Протагаст оказали помощь Слидгарту в Дансетере.

– Линдиар…, это не тот вождь, который бросил людей в Мисталире? – вспомнил я.

– Он самый, – кивнул Андрей, – Говнистый засранец, но правитель толковый, хоть и не любит людей.

– Почему мы не можем отправить их на защиту Эглидея? – подала голос Вероника.

Элидрис бросила на нее взгляд и повела плечом:

– Потому что у них шансов поспеть вовремя еще меньше, чем у нас. Кроме того, они не больно настроены защищать земли людей. Признаться, я не уверена, что они явятся на призыв и помогут Слидгарту, если только нежить не доберется до их границ…, – вздохнула Элидрис.

– Почему? – насторожился я.

– Потому что Слидгарт не рвался освобождать Север, – ответил Андрей, – Когда Амерон захватил портальные города Оскернелия, эльфы были вынуждены покинуть их, а когда Амерона не стало, они надеялись, что Слидгарт поможет