Однако.

Витиеватость буквенных изгибов и аккуратные наклоны выдавали в авторе профессионального офисного клерка или как минимум писаря. Настолько аккуратно они выглядели. А явные и неприкрытые угрозы почему-то рисовали в голове образ старенького дедушки-монаха, пишущего в своей келье под тусклым светом свечи. Хотя, судя по непреклонной уверенности в словах, этот дедушка при желании и любому отроку мог по тыкве настучать.

Послание, оставленное тут этим орденом, впечатляло. По спине даже пробежали мурашки. Я аж почувствовал себя хоббитом, который отыскал в древнем подземном городе книгу, описывающую последние наставления от умирающего гнома.

«Как бы тут не оказалось каких-нибудь древних огненных демонов с хлыстами» – невесело пронеслось у меня в голове и я на всякий случай обернулся. Волшебников, способных защитить меня рядом всё еще не наблюдалось.

Сказать, что у меня пропало желание открывать дверь - означает просто промолчать.

Это только в книгах авантюристы-приключенцы, не дрожа ни секунды, пинком открывают древние гробницы и бесстрашно идут вперед. В реальности же все немного сложнее. Страшно как-никак.

Я отошел от двери и, подняв над головой факел, осмотрел другие ведущие в это помещение проходы. И даже беглого изучения хватило чтобы понять - выйти на поверхность по ним у меня явно не получилось бы. Одна пещера был попросту завалена огромными камнями, а вторая уходила под крутым углом куда-то вверх. Для порядка я даже попытался вскарабкаться, но уже спустя всего несколько метров подъем превратился в практически отвесную стену. Будь я птицей или каким-нибудь пауком, то может и были бы шансы, но пока этот вариант отпадает.

Тоскливо пнув камень в заваленном проходе, я вернулся к запечатанной двери и достал свиток перемещения. Учитывая, сколько мне пришлось пройти по этим тоннелям, появилась вероятность, что ограничение на телепортацию уже не в силе. Возможность по щелчку пальцев оказаться в уютной наземной таверне радовала и я без долгих раздумий попытался повторно активировать магию переноса.

Как ни странно, чуда не случилось, а перед глазами опять возникла уже знакомая надпись:

В данной локации использование свитков перемещения невозможно.

Обреченно вздохнув и убрав факел со свитком обратно в котомку, я подошел к двери. Печать все еще висела на створках, так и притягивая взгляд. Ранее принятые за простой узор руны тоже придавали посланию серьезности. Замерев на мгновение, я выпалил:

– Ох, добрый-добрый орден Покрова, не ругайся пожалуйста! Не корысти ради, а токмо для того чтобы выбраться наружу! Честно-честно!

И только закончив эту странную тираду выпущенную в пустоту, я резко, будто пластырь, оторвал листок с его места.

Бумага поддалась и покинула свое прежнее место со странным чавкающим звуком. Но не успел я порадоваться такому простому взлому, как бывшая печать прямо в моей руке вспыхнула черным пламенем. Руны, которые раньше просто окружали края листа, резко зашевелились и, перестав быть просто буквами, превратились в языки пока маленького, но уже уверенного огня.

Вскрикнув, я бросил листок на пол и в панике отпрыгнул в угол, вжавшись в каменную стену. Если бы мог, убежал бы еще дальше, но так некстати загоревшаяся печать находилась прямо перед ведущим обратно тоннелем, преграждая мне путь в безопасные коридоры. А я, не сразу сообразив что вообще происходит, кинулся в сторону двери, обрекая себя на изучение непонятной магии прямо из первых рядов.

Вообще, я мог бы и догадаться, что простым срывом бумажки все не закончится. Во всех книгах расхитителей древних сокровищниц, храмов и гробниц всегда преследовали вот такие вот проклятия. Но думать нужно было раньше, а чего ждать теперь - было решительно непонятно. Что сейчас произойдет? Восстанет мумия? Появится призрак и попытается меня убить? Или из-за двери выйдет старенький дедушка монах, который с помощью посоха и старого-доброго кунг-фу попытается рассказать мне что если на бумажке написано «Не трожь» то может и трогать не стоит?

Как оказалось, все варианты были ошибочными.

Сорванная печать, полностью превратилась в костер из черного, не отбрасывающего тени пламени. Да и тепла оно в общем-то не излучало - вокруг будто только холоднее стало.

Замерев от страха, я почти не дыша смотрел как огонь преображался, сначала вырастая чуть ли не до потолка, а потом сжимаясь до размеров яблока. Продолжая деформироваться, он остановился на высоте человеческого колена, став напоминать…

– Ворона? – я шокировано уставился на сотканную из языков пламени птицу, все отчетливее различимую среди огня.

Ворон, не став дожидаться полного превращения, взмахнул крыльями, будто пробуя их на прочность. И, будто удостоверившись в собственных силах, одним резким движением скинул с себя остатки огня. Тот, только покинув перья птицы, зашипел и пропал, оставляя её в одиночестве стоять на брусчатке.

С расстояния в три шага я смог разглядеть ярко-красные глаза птицы, смотрящие прямо на меня. Взгляд был внимательным, цепким и очень-очень злым. Сказать по-правде, я даже не был уверен что такие глаза могут принадлежать животному - больно много ненависти было в них.

Полностью осмотрев меня, ворон с хриплым кряканьем взмыл в воздух и стрелой умчался в отвесный проход. Получается, он таким и был задуман - только не в роли выхода, а в роли голубятни. Или вентиляции. Или и того, и другого вместе.

Закрыв наконец распахнутый от удивления рот, я встал и аккуратно подошел к двери. Та, более не скованная магической печатью, отворилась сама, открывая мне вид на крутую каменную лестницу, ведущую куда-то вниз. Освещение присутствовало - уже привычные светящиеся камни были вмонтированы в стены тут и там. Строители явно позаботились о том, чтобы идущий тут человек случайно не споткнулся, не заметив ступеньку.

Но что-то во всей картине мне не нравилось. Будто прямо отталкивало. А холодный ветерок, бьющий снизу, будто сам проникал под кожу.