– Не велика потеря, пойло твое дерьмовое, – оскалился северянин и кивнул своим приятелям.

Они тут же дали средневековый бит, стуча кулаками и кружками по столу. Мальтер подобрал золотой дарлий и тронул струны, выводя печальную мелодию, и где-то со второго такта могучие голоса скабенитов затянули:

Вот сказ о том, как пал король,

Сражен коварною красой,

Когда наш мир терзала смерть

Своею острою косой.

Он вел свои войска на Юг

Дать бой ожившим мертвецам,

Не ведая, что в том бою

Он их ряды пополнит сам.

Сражен ни сталью, ни огнем,

А девы взглядом ранен в грудь,

И скорбный плач звучит о нем,

В чужой стране прервавшем путь.

Хор захмелевших северян звучал удивительно стройно. В поэтичном соцветии сплеталась знакомая мне история с явными небылицами о королях, доверивших свои жизни чародейке Санрайз, едва ли не превосходящей коварством самого некроманта Амерона. Несмотря на явное отклонение от правды, я невольно заслушался песней, возвращаясь к тем теперь уже далеким приключениям, которые нам довелось пережить. Песнь северян крайне фривольно трактовала события и выставляла Санрайз единственной виновницей гибели Нартагойна и падения Оскернелия. Словно черная вдова она лишила жизни двух несчастных влюбленных правителей. При всей несуразности и отсутствии каких-либо подробностей ее злодеяний, в песне удивительным образом всплывали детали наших с Санрайз взаимоотношений с королями, изрядно приукрашенные враньем. В ней даже упоминалось кольцо, которое Кеол подарил Санрайз, но теперь это был не просто подарок, а однозначный признак помолвки и в продолжение баллады Санрайз уже упоминалась не иначе, как невеста короля: одновременно прекрасная и вероломная…

То ли трактирщик блефовал, заявив, что стража мчится к нему на помощь, то ли она просто сильно запаздывала, но пение никто не прерывал, а некоторые даже подхватили, то ли сочувствуя северянам, то ли просто по пьяни не разбирая слов.

Взгляд синих глаз пленил царя,

Он им как хмелем опьянен,

И трон лишился короля

И Север Тенью покорен.

Таков итог пьянящих чувств

И вероломства женских чар.

Ей стоило лишь раз взглянув,

Разжечь в чужой стране пожар.

И он пылает до сих пор

В душе у северных племен.

В нем выкован войны топор

И ждет возмездия времен.

За смерть Кеола короля,

За гибель северной страны

Должны угаснуть навсегда

Глаза небесной синевы.

Очевидная угроза в последних строчках навела меня на мысль, что их сочинил сам Кранадж сидя на своем мерзлом троне в перерывах между вероломными мыслишками.

Теперь мне было понятно негодование трактирщика. Моя рука до побелевших костяшек сжимала рукоять меча и на последних строках я был готов вскочить с места и запихать меч в глотку Родмунту за его рифмованную угрозу Санрайз, но ощутил на плече огромную ладонь Глыбы.

– Похоже, кого-то еще пленили «глаза небесной синевы», – насмешливо заметил он.

Я растерянно уставился на него и тут же отвернулся, будто наваждение отпустило меня и гнев в душе развеялся с последними аккордами лютни Мальтера.

– Расслабься, приятель, это просто песня, – улыбнулся Глыба, – Не стоит из-за нее шкуру портить.

Ощутив себя невероятно глупо, я все же отпустил рукоять меча и взялся за кружку с элем, пытаясь скрыть за ней свое смущение. Глыба был прав, драка в трактире с пьяными северянами из-за глупой песни не сделает из меня героя, достойного Санрайз. К моему удовлетворению, большинство людей в зале скверно приняли песню скабенитов и многие осуждающе качали головами, вернувшись к своим напиткам. Никто не одарил певцов аплодисментами, а кто был посмелее, смотрели на них не скрывая презрения.

Несмотря на то, что мы закрыли Разлом, в целом отношение к Всадникам не изменилось: для южан мы были героями, а для лишившихся дома северян проклятыми демонами. И главным демоном отмороженные говнюки назначили Санрайз!

– Чушь какая…, – выдохнул я, спрятав лицо за кружкой с элем.

Горькая жижа оказалась не так противна на вкус, как на вид и я в порыве чувств даже сделал пару глотков.

– Отличная песня! – внезапно похвалил Глыба, подняв кружку, – И как не крути, а правда в ней имеется: бабы коварные создания!

По залу разнеслись неуверенные смешки, в том числе женские. Родмунт окинул людей презрительным взглядом, процедив сквозь зубы:

– Смейтесь, глупцы, смейтесь пока можете, ибо скоро Север воспрянет и тогда с каждого южанина мы взыщем плату за гибель наших братьев! Вы все оплатите долг Нартагойна за помощь Севера!

Слова скабенита не напугали людей и большинство вернулось к выпивке, бормоча под нос шутки, но я знал, что угроза Родмунта скоро воплотится в жизнь.

– Коли так охота отбить Оскернелий, то почему вы все еще злоупотребляет нашим гостеприимством? – заплетающимся языком спросил толи слишком пьяный, толи слишком глупый старик.

Родмунт, сверкнув глазами, резво подхватил с пола свой топор и я уже было решил, что революция северян начнется прямо сейчас, предоставив мне шанс прикончить засранца, как в дверях таверны появились долгожданные стражники в доспехах со знакомым гербом Серебряной гвардии и в компании с Ринель.

– Родмунт, снова ты! – рыкнул коренастый капитан стражи с пурпурным плюмажем на шлеме, – Если эль так горячит твою кровь, что не можешь усидеть на месте, держись подальше от трактиров!

Северяне окинули стражников презрительными взглядами, после чего похватали оружие. В воздухе явно запахло грозой, но когда стражники взялись за мечи, Родмунт демонстративно провернул топор в руке, напугав ближайших посетителей, и закинул его за спину. Сплюнув на пол, он взглянул на пиз…анувшего не подумав старика и ответил:

– Мы здесь не гости, а пленники, лишенные родины! Но это ненадолго…

Последние слова прозвучали так, будто Родмунт знал о Кранадже и его планах. Вполне возможно так и было. Сбежав из Скирата на Север, Кранадж мог оставить в Орлинге своих шпионов и в назначенный час они ударят южан в спину…. Об этом определенно стоило рассказать Слидгарту. Несмотря на то, что частично претензии северян были обоснованы, я все же не простил им предательства и клеветы в адрес Санрайз и жалеть их не собирался.

– Ты все сказал? – с явным трудом сохраняя спокойствие, спросил капитан, – Теперь, если не желаете наблюдать праздник из темницы, проваливайте отсюда, именем короля!

– Пусть твой король катится к черту! – рыкнул