Чистяков Денис
Буран, Тайга и Асмодей. Дополнение
Глава 1
Прошло три дня с тех пор, как я вернулся. Мне все так же не привычно и как-то тревожно было засыпать и просыпаться в новом дне, в своей постели, в собственном теле. В ту первую ночь, которая, наконец, наступила, я закрывал глаза со смешанными чувствами. Несмотря на то, что время снова начало движение и все убеждало меня, что приключения в другом мире закончились, мне все еще казалось, что я снова очнусь в Орлинге в теле Санрайз. Все три дня в знакомой, но чужой реальности, я не редко хватался за медальон магистра Эольдера, который теперь всегда висел у меня на шее и мысленно или шепотом звал Санрайз. Сперва я еще надеялся услышать ответ и одновременно боялся этого, но спустя время надежда меня оставила и я касался медальона уже никого не призывая, просто чтобы убедиться, что пережитое мне не привиделось. Однажды я подумывал отнести свой трофей специалистам для изучения, но очень скоро отказался от этой затеи, опасаясь, что лишусь медальона навсегда, а расставаться с ним мне было почти так же не просто, как Бильбо с Кольцом Всевластия.
Еще одной переменой, к которой мне не просто было привыкнуть, стало возвращение соседки. Квартира, которая все время моего обитания в игре пребывала в моем распоряжении, теперь наполнилась посторонней суетой, что, впрочем, не редко меня спасало и вытягивало из задумчивого депрессивного состояния, которое соседка часто замечала. Я будто снова привыкал к новому месту жительства, как в первый день, когда переехал в Питер. Но тогда со мной были Серега и Андрей, а теперь я остался один…. Конечно еще была Вероника, но со дня нашего возвращения я с ней больше не говорил. Собирался было, но всякий раз не знал, что ей скажу и что надеюсь услышать. Она мне тоже не звонила, возможно по тем же причинам, а может потому что, как и я пыталась налаживать потерянную жизнь. Но я не представлял, как это возможно. Каникулы продолжались, а я не знал, куда девать внезапно появившееся время, на что потратить внезапно мирную и спокойную жизнь. Компьютера я избегал с первого дня, несмотря на то, что все следы насилия над ним исчезли, и у меня снова появился доступ к Интернету и соцсетям. Лишь раз я включил ноутбук, чтобы снова убедиться, что во всей мировой паутине нет ни слова об игре «Буран, Тайга и Асмодей». Тогда я наверно не меньше часа сидел перед экраном, залипнув на ярлык игры, словно на какое-то страшно ядовитое насекомое, но удалить или запустить игру снова так и не решился.
Я выбирался на улицу не редко по настойчивым рекомендациям Светланы Васильевны и в надежде примириться с реальностью, но «внешний» мир будил во мне тревогу не хуже Разлома. Я в полной мере прочувствовал посттравматический синдром не в состоянии привыкнуть к знакомым улицам, кафе и людям, бредущим по своим делам. Нейтральной зоной оставалась моя комната, которая словно принадлежала и моему миру, и миру Санрайз. Бормотание телевизора в комнате соседки, живописующее новости этого мира нагоняло на меня тоску, словно не имело ко мне никакого отношения. Цветастые корешки фантастических романов отпугивали флэшбэками. В попытке хоть как-то занять себя, я, было, взялся за книги по психологии, но очень скоро стал замечать у себя признаки всех описанных психических отклонений, что лишь усугубляло депрессию. Я подолгу сидел на диване, слушая музыку, которой был лишен во время своего путешествия по иному миру. Я словно ждал чего-то, какого-то неведомого призыва. Но я знал, что продолжаться так вечно не может. Если бы я был любителем выпить, то в эту пору непременно бы спился, но к счастью или нет, подобного желания у меня не возникало. Все чаще я возвращался к словам Вероники о том, что нам предстоит начинать новую жизнь в новом мире и, ощутив острую потребность в том, чтобы поговорить с кем-то в реальности, я взялся за телефон.
Это далось мне не просто. Имена Сереги и Андрея по-прежнему светились в начале списка вызовов и будили во мне болезненное чувство вины и тоски, словно номера погибших друзей и в каком-то смысле так оно и было. О том, чтобы удалить их, я даже не думал и теперь тяжело вздохнув, промотал список ниже, пока имена друзей не скрылись. За ними был номер Дарлиса, которого я теперь тоже считал другом, и даже вспоминал начало нашего знакомства с тенью улыбки на лице. Где-то в Новосибирске опустела его комната, как опустела комната Андрея или Сереги. Дарлиса в этом мире не существовало. По инерции я промотал номер Вероники и замер, внезапно обнаружив еще один, которого не должно было быть в моем телефоне!
В тот день, когда игра для меня закончилась, я решил, что все вернулось к исходной точке, тому самому моменту, перед запуском игры…, но это было не так. Кроме исчезновения из этого мира моих друзей, я обнаружил еще немало изменений, отличающих этот мир от того, в котором я жил прежде. Я легко нашел объяснение тому, что ноутбук, который мне принес Андрей, остался со мной, не исчезнув вместе с самим Андреем. Он явно был связан с игрой и к тому же принадлежал брату Андрея, который жил на прежнем месте, не подозревая, что в другом мире подогнал мне свой гаджет. Гораздо сложнее было объяснить то, что мои друзья остались на фотографиях, которые лежали у меня в альбоме. Но кроме этого встречались и другие мелочи, на которые я прежде не обращал внимания и замечал в те моменты, когда хандра затягивала меня особенно сильно: некоторые книги на полках стояли так, как их поставила Санрайз, побывав в моем теле. Меч «Ледяная скорбь», который Санрайз то и дело таскала по квартире, лежал в углу на полу, хотя я в поисках себя и своего места в мире, отчетливо вспомнил, что перед запуском игры хранил его под диваном. Но эти мелочи либо казались незначительными, либо совершенно необъяснимыми. В очередной раз размышлять о шизофрении мне не хотелось, и я просто перестал их замечать, но номер, неведомым образом сохранившийся в телефоне я не мог проигнорировать.
– Что за хрень? – задался я привычным вопросом.
Номер принадлежал девушке Тане, которая не только возникла в моей жизни в период, когда я путешествовал между мирами, но
