Однако, решавшие судьбу Королевства господа не торопились расходиться. Вопрос с заложниками ещё не был окончательно решен. Смерть короля ставила перед собравшимися новые, важные вопросы. Нужно было разобраться с вопросом наследования власти, создать новые выгодные союзы и успеть урвать свою долю королевской казны.

Проигравший гонку за власть союз барона Камино и графа Литтл-Таурского распался, но карта заложницы герцогини Сауфской оказалась на руках у графа Логина, а не Боргуса, как изначально предполагал герцог. Это существенно меняло общий расклад. Боргус имел не так много скрытых козырей, как герцог считал изначально. Он неверно истолковал полученную из множества источников информацию и посчитал Боргуса своим главным конкурентом за трон, а у него, кроме брата с его многократно раздувшимся рыцарским орденом, набравшим рекордное количество героев в качестве новых рекрутов, больше нечем было давить. На него, так точно.

Союз с главами «Черного» и «Белого щита», а лучше с ними обоими компенсировал бы угрожающую военную мощь «Красной башни» в столице. Ещё можно было рассматривать в качестве потенциального союзника храмовников, управляющих «Святым орденом». Основные их силы располагаются на юге, найти с ними удовлетворяющие обе стороны причины для союза в столице сложнее, чем с главами столичных орденов, но и вес союза с храмовниками во время катаклизма в Королевстве весомей, чем с потрепанными новичками.

Смерть короля привлекла во дворец многих, предпочитавших оставаться до поры в тени союзников главных конкурентов. Подтянулись за стены дворца и дежурившие ранее снаружи рыцари «Красной башни». Герцог Сауфский внимательно следил за всеми прибывающими гостями. В длинном коридоре перед опустевшими королевскими покоями им стало уже тесно и все собравшиеся плавно перетекли в просторный тронный зал, где начали сбиваться в группки единомышненников, а затем и целые фракции. Падальщики сбежались на пир. Оказались среди них и многочисленные сторонники герцога Сауфа. Собиравший информацию помощник вернулся с вестями.

— У меня имеется особо ценная информация, — шепнул он, едва приблизился к герцогу.

Чтобы передать важные сведения без свидетелей, мужчина отвел своего господина в дальний уголок и прислонившись к самому уху, прошептал:

— Ваша Светлость, Златозуб погорел. Вчера неизвестный игрок уничтожил его тайный лагерь, похитил всех его пленниц и скрылся в неизвестном направлении. Все, воспользовавшиеся его услугами сейчас в панике. Сброшенные козыри вновь в игре и неизвестно на чьей руке всплывут. Во дворец стекаются люди всех четырех фракций. Храмовники тоже здесь. Они держали козырь против графа Литтл-Таурского. Есть ещё кое-что странное.

— Что?

— Один козырь уже выпал из колоды и сам явился во дворец.

— О чем это ты?

— Баронесса Летиция здесь. Она разыскивает своего отца, мой человек на воротах её узнал. Я прибежал к вам, как только мне стало известно об этом.

— Она пришла одна?

— Нет, с охранником.

— Кто-то из рыцарей «Красной башни»?

— Нет, какой-то наемник.

— Сделай всё возможное, но помешай ей встретиться с отцом. Возьми всех наших людей и заблокируй для неё вход в тронный зал. Торопись, она должна знать в чьих руках теперь козыри из колоды Златозуба. Я должен получить эти сведения первым.

Глава 6

Второе пришествие

Пока короткими перебежками перемещался по полю, разговаривать со спутницей было неудобно, но как только я добрался до окраин восточного, столичного пригорода, скрылся за первым рядом домов, захотелось поговорить с баронессой, узнать её получше.

Однако, разговор не клеился. Узнав в гостинице, что я чужак, она полностью изменила ко мне отношение. Больше не было ни страха, ни гнева, ни симпатии. Меня словно перестали считать полноценным человеком. Все мои расспросы по пути натыкались на стену холодного снисхождения. Я ненавязчиво спрашивал Летицию о личном, о том, что ей нравится, как человеку, как девушке, а она сначала отвечала нехотя и односложно: «да», «нет», а потом остановилась, повернулась ко мне и с недовольным выражением на лице заявила:

— Сейчас не место и не время разговаривать о подобных глупостях. То, что вы помогаете мне вернуться к семье не дает вам права навязываться с расспросами. И даже если вы были моим избранником, моим будущим мужем, вам незачем об этом знать. Положение старшей дочери графа Вест-Маунта обязывает меня думать не о личных интересах, а о сохранении чести и благополучия моего рода. У меня есть долг перед отцом, который я должна исполнить и я его исполню.

Я попробовал подойти с другой стороны, чтобы расположить к себе, рассказал немного о своей прошлой жизни, но быстро стало понятно, что мыслим мы с баронессой совсем по-разному и то, что я, чужак, безродный холоп, пытаюсь свободно общаться со знатной особой её откровенно бесило.

Как человеку, никогда не принадлежавшему к сливкам общества, не вступавшему в реальную борьбу за власть над целой страной, мне было сложно понять Летицию Вест-Маунтинскую. Все её помыслы, всё внимание и силы были направлены в эту сторону. Даже её женская честь являлась лишь инструментом, средством для укрепления положения её рода в правящей иерархии.

Двух часов в колючем обществе баронессы оказалось вполне достаточно, чтобы понять, что она совсем не легкомысленная девица, мечтающая о розовых соплях, романтических, любовных приключениях с красавцем-героем. Нет, она оценивала всех окружающих людей лишь с позиции пользы для неё лично и её знатного рода. И герои не являлись исключением. Посланники богов, избранники, пффф… Это лишь нелепые сказки для черни, чтобы заставить их прислуживать чужакам также, как и своим истинным хозяевам. Для элиты герои являлись такими же слугами, как и прочая челядь, а их служение заключалось в защите Королевства от нашествия монстров. Достаточно было лишь вдумчиво выслушать ответы баронессы и я окончательно прозрел.

Иллюзия, что она прониклась ко мне какими-то теплыми чувствами была продуктом моего невежества, глубокого заблуждения в менталитете представителей местной знати. Романтические чувства — это непозволительная роскошь для знати, она удел лишь нищих простолюдинов. Элита всё делает по расчету. Я немного рассказал девице о мире, из которого пришёл, расспросил о нравах Королевства и пришел к неутешительным выводам.

По мнению Летиции в своем собственном мире я вырос среди черни, обслуживающего персонала, рабов, довольствующихся крохами со стола хозяев, поэтому-то и не могу её понять. И раз у меня отсутствуют амбиции стать правителем своей страны или хотя бы небольшого суверенного графства, герцогства, то это означает, что через доступные моему господину методы, будь то прямое запугивание, хлеб и зрелища в купе с рабским воспитанием, мне твердо внушили, что