И здесь, в центре зала, мы увидели тварь.

Шептун — Уровень 7

— Не, ну название зачётное, — прыснула Искра, делая взмах «волшебной палочкой».

Мутант стоял спиной к нам, сгорбившись над чем-то на полу. Худощавый, почти скелетообразный гуманоид в остатках больничной пижамы. Его кожа была мертвенно-бледной, а уши… они были неестественно вытянутыми и заострёнными, как у какого-то гоблина из фэнтези. Он раскачивался из стороны в сторону, и от него исходил тот самый непрерывный, сводящий с ума шёпот.

Даже непонятно, пытался ли он так атаковать нас или просто излучал его, как некие испарения собственного безумия. Я даже склоняюсь ко второму варианту.

Медведь вскинул топор, но Варягин остановил его движением руки.

Мутант медленно обернулся.

Глаза у него оказались безумные, как и следовало ожидать. Но страшнее всего выглядел рот. Он был приоткрыт, и из него, как из проклятого граммофона, лился поток неразборчивого бормотания, которое складывалось в наших головах в самые страшные кошмары.

В тот момент, когда его перекошенное лицо повернулось в нашу сторону, шёпот превратился в оглушительный рёв. Ментальная атака ударила с силой тарана.

Мир вокруг меня поплыл. Я увидел себя снова в той квартире, в первый день, над телом мутировавшей Елены Сергеевны. Только теперь она говорила голосом Веры: «Ты убийца, Лёша… Ты всех нас убьёшь… ты привёл их сюда на смерть…». Я видел, как Борис падает, пронзённый когтями мутанта, как Искра сгорает в собственном пламени. Вина, страх, отчаяние — все эти чувства обрушились на меня, парализуя волю.

Я видел, как рядом со мной дёрнулся Сокол. Его глаза наполнились слезами.

— Маринка! — закричал он, вскидывая автомат и целясь… в Варягина. — Отпусти её, ублюдок!

— Сокол, нет! — рявкнул командир, но стрелок уже был не в себе.

Искра застыла на месте. Она смотрела на свои руки с таким ужасом, будто они были в крови. «Я не хотела… я не хотела…» — шептала она.

Борис и Медведь заревели от ярости и боли, но их движения стали скованными. Они отбивались от невидимых врагов, молотя оружием по воздуху.

Фокусник упал на колени, схватившись за голову. Даже его ментальная защита не выдержала такого напора.

Только Варягин стоял прямо, окутанный едва заметным золотистым сиянием. Его лицо исказилось от напряжения, но он держался. Он был единственным, кто ещё сопротивлялся. Ну, кроме меня.

Я понял, что у нас есть секунды. Физически эта тварь не сильнее обычных низкоуровневых мутантов. Вся её сила в ментальной атаке. Если мы не прервём её сейчас, она сведёт нас с ума или заставит перебить друг друга.

Нужно что-то, что выбьет её из колеи. Резкий звук. Или… свет.

Свет! Брошь!

Сквозь туман галлюцинаций я призвал инвентарь. В руке появился холодный металл броши «Фонарщик».

— СВЕТ! — заорал я, вкладывая в этот крик всю свою волю. — Я ЕГО ОСЛЕПЛЮ! ГОТОВЬТЕСЬ!

Я мысленно отдал команду.

ВСПЫШКА!

Мир взорвался ослепительно-белым светом. Ярким, чистым, безжалостным. И тут же раздался пронзительный, нечеловеческий визг. Шёпот в голове оборвался, словно перерезали струну. Шептун, закрывая лицо тонкими руками, зашатался. Его атака прервалась.

— ДАВАЙ! — взревел я.

Первыми пришли в себя берсерки. Ярость, до этого направленная на иллюзии, нашла реальную цель. Борис и Медведь, как два локомотива, сорвались с места, сотрясая пол.

Шептун, ослеплённый и оглушённый, не успел среагировать. Боевой молот Бориса обрушился на него сверху, с хрустом ломая тонкие кости плеча. Удар топора Медведя пришёлся по ногам, подкашивая мутанта.

Тварь рухнула на пол, продолжая визжать. Но она всё ещё оставалась жива. И тогда вперёд шагнул Варягин.

Его «Священный Клинок» уже материализовался в руке, сияя ровным, успокаивающим золотым светом. Он подошёл к корчащемуся на полу мутанту, который больше не шептал, а лишь жалобно скулил.

Без ненависти, без ярости, лишь с холодной решимостью на лице, паладин поднял меч. Золотой клинок описал смертоносную дугу и опустился вниз.

Голова Шептуна, отделившись от тела, откатилась в сторону.

Варягин получил опыта: 70

И воцарилась тишина. Настоящая, оглушительная, благословенная тишина.

Несколько секунд мы все просто стояли, тяжело дыша, приходя в себя. Галлюцинации исчезли, оставив после себя лишь тошнотворное послевкусие страха и головную боль.

— Все целы? — глухо спросил Варягин, убирая меч.

— Кажется, да, — выдохнула Искра, утирая пот со лба.

Сокол стоял, опустив автомат, и смотрел на то место, где только что видел свою сестру. Его трясло. Фокусник медленно поднимался с колен, его лицо очень сильно побледнело.

Из обезглавленного тела мутанта медленно засочилась струйка пара, уплотнилась, превратившись в небольшой, пульсирующий белым светом кристалл.

Энергетический Кристалл — Уровень 7

Я подобрал его и кинул Варягиу. Тот поймал и сказал:

— А ты молодец, быстро сообразил, чем пронять эту погань.

Борис подошёл ко мне и хлопнул по плечу своей лапищей, едва не сбив с ног:

— Вот это я понимаю! Сначала напугал до усрачки, а потом бац! И тишина! Красота!

Я криво усмехнулся. Красота — не то слово, которое пришло бы мне на ум. Мы были на волосок от гибели. И это был всего лишь один мутант. Один из многих, что могли скрываться в этих бесконечных коридорах.

Тишина, пришедшая на смену шёпоту, казалась ещё более жуткой. Потому что теперь мы знали, что именно может скрываться в ней. И оно может сделать с твоим разумом всякую хрень, прежде чем доберётся до тела.

— Я уж думал, с катушек съеду, — хохотнул Борис. — Мне эта тварь показывала, как моя жёнушка пилит мне мозг… бензопилой.

— Всем взять себя в руки, — ровным, но усталым голосом скомандовал Варягин. — Мы не знаем, сколько ещё таких тварей здесь бродит. Двигаемся дальше.

— Слушайте, а давайте будем реалистами, — подала голос Искра. — Сокол, ты действительно думаешь, что твоя сестра просидела неделю, закрывшись в какой-то палате в этой дурке? Здесь никого нет, кроме вот таких Шептунов.

Сокол стиснул зубы так, что заиграли желваки. Он некоторое время молчал, никто его не торопил, хотя очень хотелось. Потом он резко выдохнул и сказал:

— Давайте осмотрим отделение интенсивной терапии и всё. Она там работала.

Никто больше не возражал. Желание поскорее выбраться из этого проклятого места было сильнее усталости и страха.

Мы шли по коридору мимо дверей с табличками: «Процедурная», «Кабинет трудотерапии»,