Мышцы запекло, когда я мчал вперёд, не сбавляя скорости.

— Старк!!! — во всё горло заорал я. — Старк!!!

Алекс выскочил из мастерской как ужаленный и с испугом уставился в мою сторону, после чего встал в позу, чтобы поймать меня, видимо, решив, что я забыл, как тормозить.

— Чего орёшь⁈ — он широко распахнул глаза, когда я резко повернул вбок, со скрипом исполнив дрифт.

— Да так, бросайте своё занятие, есть задача важнее, но сперва, — запыхавшись, ответил я, — Паспарту, продолжи фразу: «Вокруг света за…»

— Да бля, опять ты со своими шарадами…

Глава 20

Хруст гравия под ботинками отдавался в висках оглушительным стуком, словно отсчитывая секунды до подхода неотвратимой судьбы. Филипп мог лишь гадать, почему орда вдруг решила сменить курс и все же войти в поселок, а не обойти его стороной. Он грешил на то, что устроенная им самим заварушка возле дома, когда солдат спасал двух щенков от кучки зараженных, видимо, привлекла внимание орды.

Однако он понимал, что бешеные не стали бы отвлекаться на такую мелкую персону, как один человек. Филин чувствовал нутром, что почему-то орду привлекает именно он. В голову лезли дурацкие высказывания из детства, по типу «за красивые глазки», но ему почему-то слабо верилось в то, что его импланты — гордость Черных Сов, являются таким ценным приобретением для орды зомби. Нет, здесь было нечто большее, и Филипп пока не мог понять, что именно.

А пока он мчал вперед, слушая, как шелест его тактической куртки, учащенное дыхание и даже навязчивое биение собственного сердца казались предательским шумом, выбивающимся из общего нарастающего фона гнетущего гула приближающейся орды.

Этот гул был уже не просто фоновым звуком, а физическим давлением, словно сжимавшим воздух и, казалось, способным заставить мелко вибрировать стекла в уцелевших окнах. Он бежал, не останавливаясь, прижимая к груди теплый сверток за пазухой, где два щенка, согретые его телом, нашли временное пристанище от надвигающегося кошмара.

Мозг, отточенный годами спецопераций, работал с холодной, безошибочной эффективностью. Пробегая мимо редких брошенных машин, распахнутых калиток и россыпи мусора, Филипп полностью погрузился в процесс гонки со смертью. Привычные, человеческие ощущения и само тело словно сжались в точку, какой он представлял себя сейчас. И эта точка, казалась ему маркером, которым его память обозначала его текущее местоположение на контурных картах поселка. Которые он составил пока наблюдал за ордой с крыши пятиэтажки. И эта самая точка относительно медленно, но неуклонно двигалась по самому оптимальному маршруту.

Первым делом Филипп двинулся в сторону полицейского участка. Ведь не было никакого смысла в его беготне, если в критический момент, когда он будет застигнут врасплох, у него не будет возможности отбиться. В том, что это обязательно случится, Филин не сомневался. С таким количеством зомби, двинувшихся к поселку, был лишь вопрос времени, когда его прижмут со всех сторон.

Спустя три минуты он оказался у выломанной двери участка. Судя по следам, она была сорвана ещё в первые дни хаоса и теперь небрежно валялась на ступенях, как памятник тому, что закон теперь не имеет силы. Ладонь опустилась на рукоять меча, однако парень разумно перехватился за свою «ласточку».

Патронов хватит на четыре выстрела. Но с его навыком стрельбы это все равно лучше, чем рисковать и бросаться с шашкой наголо, когда есть более увесистый аргумент. Хоть и у холодняка бесконечные патроны, Филин не верил в поговорку «пуля дура, штык нож молодец».

Внутри полицейского участка царил уже привычный апокалиптический беспорядок: разбросанные документы, перевернутая мебель, бурые пятна на линолеуме, рассказывающие безмолвные истории чьих-то последних минут. Первым делом Филин направился в дежурку, но таким умным был не только он. Кто-то уже обнес это место до него.

Оставшись глухим к меланхоличным мыслям о судьбе последних представителей закона, Филипп, не обращая на беспорядок внимания, стал искать глазами все, что могло бы ему пригодиться. Тем более, что за годы службы он вполне себе привык к виду такого бардака, а потому без труда сразу же отыскал в кучах хлама АК-12СК и ПЛК — пистолет Лебедева компактный, после чего направился в КХО.

Оружейные шкафы были опрокинуты и напоминали выпотрошенных рыб. Раскрытые ящики валялись так, будто здесь уже был другой бой, но не с зараженными, а с людьми. Естественно, здесь как же не оказалось никаких стволов, однако жемчужиной в этой помойке стали патроны в бумажных свертках 5,45×39 и 9×19 калибров. Бонусом ко всему стала новехонькая оружейная сумка.

Следующей локацией стала ветеринарная аптека. Благо станица, в которой Филипп сейчас находился, была относительно небольшим поселением, и все торговые точки и административные здания в таких локациях зачастую находились на одной, центральной площади. Такое расположение напоминало ему средневековье, когда вся социальная жизнь людей, сопряженная с их коллективом, происходила на площадях. Однако сейчас у него не осталось времени на то, чтобы тратить даже секунду на то, чтобы полюбоваться местным колоритом.

Аптека выглядела точно так же, как и полицейский участок. Разве что количество стекла на полу было больше из-за разбитых витрин, а кровавые пятна неизвестных сражений отсутствовали. Отыскав в этой разрухе то, что напоминало собачий корм и какие-то медикаменты, он схватил большую переноску для собак и скинул это туда. Не забыл он и про себя. Несколько шоколадных батончиков, бутылки с водой и витамины так же отправились туда.

Выйдя на улицу, он замер на мгновение, и это мгновение показалось вечностью. Стая ворон с пронзительным карканьем взмыла в небо с дальнего конца поселка, словно черная пелена, сорванная ветром надвигающегося безумия. Гул приближающейся орды перешел в низкочастотный рев, в котором угадывался уже не сотни, а тысячи голосов, сливавшихся в один чудовищный, безумный, хохочущий и воющий хор. «Они уже в черте поселка», — пронеслось у Филиппа в голове.

Он почувствовал это кожей — легкая, но отчетливая вибрация воздуха от отраженного эха заставила волоски встать дыбом. Щенки за пазухой жалобно заскулили. Фил слегка усмехнулся, когда их мокрые носы защекотали его пресс. Мелкие комки шерсти стали тыкаться в него, как в свою мамку, ища сиську. Парень даже ощутил, как их крохотные зубы и мягкие язычки забавно ерзают по животу.

— Не до этого сейчас, — ещё несколько слов впервые за несколько дней сорвались с его губ.

Резким движением он вытащил щенят и быстро сунул их в переноску, чтобы они его не отвлекали.