Быть над законом и над властью — определенно нравилось Матери-настоятельнице.

Она бы — по велению приподнятого настроения — даже простила и вновь приблизила к себе сестер Агнес и Марлу, попадись те ей на глаза.

Но те давно отбыли в далекий штат безбожников, нести свет веры и учения…

«Отметить для секретаря — пусть отправит им мои личные поздравления на Рождество и пригласит обратно».

Еще полгода пусть помаются опалой и неопределенностью. Раньше этого времени Матерь-настоятельница все-таки видеть их не хотела.

Слишком много в них напоминания, что нынешнее торжество величия Ордена было достигнуто в результате халатности и случайностей… И не соответствует тому, что войдет в учебник.

Ибо Матери-настоятельницы в Солт-Лейк-Сити не было, а в учебнике будет написано наоборот.

«Пусть поздравление будет не на этот, а на следующий год. Исключим возможность чужих интриг вокруг чистых сердец… Заодно пусть хорошенько выучат официальную версию событий — это во благо Ордена…»

Но в секретные хроники Ордена, конечно, пойдет версия настоящая — и сестры, поклявшиеся сохранять тайну, прочтут, как можно завалить легчайшее поручение и совершить подвиг, провалить попытку кражи и быть прощенными. Хорошая притча для обсуждения сестер с их духовными матерями. Те, кто скажет, что ни за что не вляпались бы в такое — достойны повышения. Те же, кто скажет, что понимают их поступки — могут быть приближены…

Мысль Матери-настоятельницы совсем расплылась, тело стало расслабленным, чуть сонливым. Печенья с блюдца были подъедены более чем наполовину, чай подостыл, а витражи на окнах чуть потускнели — надвигался вечер, и традиционная вечерняя проповедь.

«Значит, время звать помощниц и вновь одеваться…» — С неохотой констатировала Матерь-настоятельница.

И уже взялась было за шнурок у стены, соединенный с колокольчиком в холле секретаря, как замерла от сухого, исполненного мрачной власти оповещения. От которого даже у нее, с ее-то опытом, пробрало мурашками спину и пересохло в горле. Всякая сонливость немедленно исчезла. А от услышанного — перехватило дыхание.

«Внимание! Хозяин Бездонных Песков принесен в жертву и больше не возродится. Это глобальное сообщение, его слышат все, кто удостоился возвышения».

«Внимание! В мире стало на один Реликт меньше. Смейтесь от радости или плачьте от горя, празднуйте или бросайтесь на стены от гнева — но делайте это тише, ибо сотворивший это может быть рядом с вами».

«Внимание! Второй Реликт пал от одной руки. Боги узнали, что такое страх, и готовы платить, чтобы навсегда забыть это чувство. Время вознести молитву, если вы знаете к кому обратиться. Вам дадут силу и цель».

«Внимание! Есть множество способов умереть легче и вернее, чем встать на след богоубийцы».

Тишина, образовавшаяся за посланием, позволила услышать собственное сердце, и была в его ритме тревога, граничащая с постыдной паникой.

Рука, сжимавшая шнурок, резко дернула его. Потом еще и еще, вызывая истерическую трель по бронзе в помещении рядом.

Ворвавшаяся внутрь охрана была встречена непечатными словами и замерла на пороге.

— Вызовите Гретхен! — Холодно потребовала Матерь-настоятельница, зло глядя перед собой.

«Она же проверила. Она же не могла предать…»

Старуха, явно слышавшая глобальное оповещение, явилась еле скрывающей страх и дрожь. Ее черное убранство было застегнуто через пуговицу — одевалась второпях, на ходу. Клобук на голове установлен неровно — великая ревнительница порядка и устоев выглядела жалко.

— Он был мертв, — лепетала она, стоя напротив столика, заполошно перебирая четки в руках, словно ученица семинарии, пойманная с дворником на сеновале.

— Насколько мертв? — Матерь-настоятельница не заглядывала в мешок с трупом рыцаря, доверившись верной подруге.

— Разделен на три куска… Плоть сожжена, будто прижгли… Х-холоден весь и без пульса… — Запинаясь, ответствовали ей.

— Трупный запах?..

— Его не было, — качнула та головой. — Но он был разрублен!..

Матерь-настоятельница со стоном уронила лицо на сложенные ладони перед собой.

Вновь дернула за шнурок — в двери показалось настороженное лицо личного секретаря.

— Зайди. Закрой дверь. — Дождавшись, пока тяжелую створку прикроют, глава Ордена продолжила. — Немедленно отправляйся на точку «Хлев». Мне нужен доклад, срочно. Бери самую быструю ящерицу.

— Самая быстрая улетела из города три недели назад и так и не вернулась. Мы полагаем, погибла — я докладывала…

— Валентина! — Гаркнула Матерь-настоятельница. — Бери вторую по скорости! Но чтобы информация о состоянии хранилища была немедленно у меня!

— Будет исполнено, — спиной вперед врезалась в дверь секретарь, открыла ее и скрылась.

— Садись, — после долгой паузы, распорядилась хозяйка кабинета, кивнув Гретхен.

— Тут бумаги… — Заметила та.

— Теперь это хлам, — мрачно отметила Матерь-настоятельница и движением руки смахнула ничего более не значащие бумажки на пол. — Садись и будем думать, как выпутываться.

— Ситуация настолько плоха?

— Как три года назад, — оскалились в ответ злой улыбкой. — Но мы ведь вывернулись, а?.. Казалось, весь мир против нас… Но сейчас… Они же будут думать, что это мы затеяли! Мы!..

— Так а в чем проблема? — подумав, ответила Гретхен. — Разве нет чести для Ордена, чтобы уничтожить Зло?..

— У нас обязательства… Мы дали гарантии…

— Никакие клятвы не главенствуют над служением Ему! — Блеснув фанатизмом в глазах, сказала старуха. — Юлия! — Шепнула она совсем тихо. — Ты разве не понимаешь⁈ Орден убивает второго Реликта! Отвергнув земные посулы и богатства!..

— Которые бы нам весьма не повредили… — Задумавшись над словами, скорее по инерции проворчала Матерь-настоятельница.

— Они это не понимают! Они думать не думают, что это случилось не по нашей воле! А мы… Орден!.. Убил Реликта! Второго!.. Ты скажешь — они выскажут претензии? Эти жалкие черви не посмеют и смотреть в нашу сторону!

— Президент Юга знает больше, чем остальные… — Поморщилась Матерь-настоятельница, найдя неприятный момент в складывающейся картине — пусть и не столь приятной, как величие Ордена после сделок с плотью Реликта… Но весьма и весьма привлекательной.

Но Президент — он может все испортить. Кое-какая весьма чувствительная информация неизбежно утекла к нему после смерти Генри. Да и немудрено — от «рыцаря» в Ордене слишком быстро отделались, поскорее попытавшись забыть. Так не поступают с героем — а значит, несложно было выяснить, что частью Ордена Генри никогда и не был…

«Лучше было действительно поставить ему памятник. Может, и не смутило бы отсутствие почестей — может, и не полез бы Президент Юга рыться дальше… Не проявил бы неприятную настойчивость и не добрался-таки до предыстории событий с первым Реликтом…»

После смерти рыцаря добывать о нем сведения оказалось гораздо проще — многие посчитали, что тайны больше нет, а деньги нужны всегда…

— Так свяжись с ним! Тройной союз раньше держал страх перед Злом! Пусть теперь его удерживает страх