Чуть в стороне от руин города стоял небольшой трактор, вырвавший несколько деревьев, и палатка. Трое археологов из команды Ракеша уже работали, аккуратно извлекая почву из котлована, оставляя открытыми взору очередные надгробия.

– А что здесь делают Майлз, Сидорова и Ли? – тихо спросил Дима у индийца, который и без этого вопроса выглядел смущённым. – Нет, ты не отмалчивайся, они здесь ночевали что ли?

– Дмитрий… – Ракеш кисло улыбнулся. – Ребята очень хотели побыстрее закончить и остались здесь. Всё в порядке, мы получили разрешение.

– У кого? У своих начальников с Земли? Уверен, Богданов не в курсе! – внутри него кипело недовольство. Ещё бы, никто до конца не изучил эту планету, и не было понимания, какие сюрпризы могут ожидать поселенцев. Может, пушистые поющие ящерки способны стаей растерзать человека. А если ночами по лесу бродят звери и покрупнее, днём успешно маскирующиеся или прячущиеся в оврагах? Какими нужно быть олухами, чтобы ночевать в обычной палатке без охраны? Да Богданов ни в жизни не позволил бы подобного!

– Дима, не надо, не кипятись… – тихо и на русском языке сказала ему Мари, взяв за рукав.

Ладно. Он и правда понял, что не время для подобного. Да и нет у него полномочий как-то ограничивать учёных. Хотят рисковать – его работа заключается лишь в том, чтобы в случае их гибели отправить тела на Землю и организовать поминки. Тьфу-тьфу-тьфу.

– Ракеш, я… – продолжил он уже спокойнее, кивнув в сторону жены. – Впрочем, ладно. Но не стоит так делать без ведома Дениса Андреевича. Он мужик ладный, если это и правда важно – прислал бы вам пару крепких ребят с оружием. Учти на будущее.

– Да, да, непременно! – закивал Марвари. – В следующий раз Богданова предупрежу обязательно!

Пока они разговаривали, остальные трудились. Кто-то, например Анна и Дина, прибывшие для полевых анализов, разворачивали походную лабораторию. Рашми, оставившая мужа дома с Томом, мгновенно ускакала в зону раскопок. Прибывшие археологи что-то обсуждали с Майлзом – англичанин был заместителем Ракеша, – и тот с флегматичным спокойствием чинно что-то рассказывал, подчёркивая детали в терминах, которые для Димы были китайской грамотой. Так что Волков пошёл в сторону котлована, оставив Мари с другим физиком, корейцем Хваном Мён Су, возиться с каким-то оборудованием. Что-то они будут откалывать и упаковывать, что-то сканировать на месте. Со временем он разберётся.

– Дима, завтра прилетает «Марко Поло», ты помнишь? – спросила его Рашми, как только он спустился вниз по деревянному настилу, брошенному, чтобы случайно не осыпались невысокие, метра в полтора, края котлована и не повредили возможные захоронения.

– Само собой. – Волков уставился на первый же встреченный им памятник. Он никогда не видел мусульманских кладбищ и не знал, какие в исламе правила и традиции захоронения усопших. Однако то, что оказалось перед ним, растрогало до глубины души, Дима и сам не знал почему. Камень был в форме… срубленного дерева. На нём фактурно вырезали узор «под кору», а на спиле располагались… годовые кольца. Одно, два, три…

– Так вот, – продолжила Раш, встав рядом с ним, – может, нам отправить один на изучение на Землю?

…Четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… Что?

– Рашми Кинг! – он отвлёкся и понял, что придётся считать заново. – Это же не кирпичик из руин дома! И не камень с Марса! Это… Это чья-то жизнь и смерть. Не будем беспокоить мёртвых.

– Эх… – девушка выглядела огорчённой, но зато Ли Юншен, долговязый и запачканный пылью китайский археолог, посмотрел на него с неким, как Диме показалось, уважением. – А я думала, что там лучшее оборудование, они смогут быстрее проверить твою теорию.

– Да у нас не горят сроки. Можно вызвать сюда Кен-Шо с их технологиями, они помогут с датировкой, не тревожа могил. – Волков понимал, что нельзя давать таких разрешений, что это не их прошлое, и не им его рушить. А ещё осознавал, что Раш вовсе не наивная девочка, и уж точно не такая легкомысленная, какой была когда-то, лет девять или десять назад, когда они познакомились на Земле. Просто у неё в груди пылал огонь профессионала. Чтобы изучить все свойства камня и найти его источник, сравнить геологические породы и слои, ей хотелось побыстрее всё узнать. Но нельзя. Нельзя и точка.

– Ладно, ты прав. – Она огорчённо отошла в сторону, взяла кисточку и стала что-то смахивать на какой-то плите. Ну и слава богу. Надо не забыть предупредить всех, чтобы и остальные, кого посетит подобная мысль, понимали, что разрешения на подобный вандализм он не даст ни под каким соусом.

…Двадцать два, двадцать три, двадцать четыре… Это ведь годы жизни? Некоторые круги были ровные, словно нарисованные циркулем, а другие – кривые, с зазубринами, одни глубокими, другие мелкими… Двадцать восемь, двадцать девять. Всё. Двадцать девять лет. Год на Конкордии состоял из трёхсот двадцати трёх дней, а день включал двадцать два часа и примерно пятнадцать минут. Значит… Он в уме проделал уже знакомые вычисления… Этот человек умер в неполные двадцать четыре земных года. Ужасно. Дико несправедливо. Совсем молодой юноша… или девушка. Вряд ли он или она являлись значимой фигурой в структуре Предтеч. И тем не менее ему или ей воздвигли памятник, весьма затейливую скульптуру, с крайне нетривиальными для ручного вытачивания узорами. Что это, если не эмпатия?

– Дима, вот надписи, посмотри, – Раш позвала его к очищенной от пыли и грунта плите. Он подошёл. И правда, на камне, лежащем у могилы, были письмена. Алфавит Предтеч Волков видел на руинах городов. Тот выглядел совсем иначе, словно его оставила иная раса. Но это точно был алфавит.

– Нам предстоит сложная работа по сверке алфавитов и переводу слов, – словно прочтя его мысли, произнёс Ракеш, тихо подошедший со стороны спины. – Лингвисты Янг и Хань уже занимаются ею, – тут индиец указал на уникальную пару, состоящую из престарелого китайца и юной американки. Эх, сюда бы Джесс. Как они с Шаном там, на Земле? Навестить бы друзей.

– Отлично. А что это? – он указал рукой на пень-надгробие, около плиты которого они стояли. Там, среди колец, виднелись два «сучка».

– Такое есть на большинстве. Пока не знаем, кольца ещё только