Тут гул стих. Неужели З’уул настолько могучи? Их знания равны знаниям Согласия? Чёрт, ужасная новость. Но ради такого они и были отправлены в разведку. Значит, они должны узнать, умеет ли противник вытаскивать корабли Согласия из прыжков.

– Это… меняет всё, – сказал капитан, и Роман впервые увидел грустное выражение на лицах всегда по-боевому настроенных силкоранцев. – Экипаж, мы оказались в ситуации сложного выбора. Если мы прямо сейчас улетим, то уцелеем. Но не узнаем, обладают ли они технологией, описанной командором Н’ором. Также мы должны учитывать, что они смогут отличить нас от обманной мелкой цели вроде шаттла. То есть отправить вместо себя пустой шаттл-разведчик мы тоже не можем. Как и пустой корабль – мы все не сумеем разместиться в шаттлах так, чтобы выжить и долететь до ближайшего флота или базы Согласия. Единственный вариант – улетать, оставив проверку теории на другой раз.

Рубку наполнила гнетущая тишина. Хотя шаттл мог вместить до пятнадцати человек, в полёте на дальнее расстояние его системы способны худо-бедно обслуживать лишь пятерых. Маленькая коробчонка для высадки на планеты, а не для межзвёздных полётов. Итого, на пяти имеющихся шаттлах – двадцать пять мест. Не более. А на корабле тридцать семь человек, то есть если они полетят за данными, то двенадцать точно погибнут. Но как можно улететь и не получить жизненно важную информацию?

– Капитан… – он снова взял слово, хотя сдавленное сердце упрямо твердило «молчи». – Если мы сейчас улетим, то непонятно, когда и кому представится следующий шанс всё узнать. И нам необходимо учитывать, что если мы скроемся, то З’уул поймут, что мы их раскусили, и сменят тактику. Данные смогут надолго остаться их военным секретом. Разве мы не для того прилетели, чтобы собрать их? – по лицам собравшихся он видел, что почти все согласны. – Так вот, я понимаю, что это с большой вероятностью билет в один конец, но готов остаться на корабле и попробовать. Если таких, как я, наберётся дюжина – остальные могут улететь. Если корабль уцелеет – мы воссоединимся позже.

На него посмотрели со страхом и непониманием. Капитан почесал ставшие совсем тёмными волосы на затылке и оглядел весь экипаж.

– Я, как капитан корабля, согласен с полковником Сюмироноу. И готов рискнуть вместе с ним. Но я не вправе приказывать экипажу идти на такой шаг. Будь это не разведка, а бой – вопросов бы не было. А здесь у каждого есть выбор. Если есть те, кто готов разделить нашу участь, – прошу подойти.

Роман молча наблюдал, как один за одним люди подходили к капитану и отдавали честь традиционным кулаком – знаком Согласия. Их собралось много – за исключением нескольких, тихо стоящих в стороне, здесь было человек тридцать. Все силкоранцы, в чём он не сомневался. Но даже Шу Линь, уже не улыбающаяся, стояла рядом с ним.

– Нас больше, чем надо, – произнёс Смирнов наконец. – Нет необходимости гибнуть всем.

– Мы будем тянуть жребий, – кивнул капитан Нечуу. – Все, кроме меня, я остаюсь с кораблём, таков устав.

Дальше организовали жеребьёвку с помощью странных шариков, которые капитан положил в невесть откуда взятую полусферу. Одиннадцать чёрных шариков и восемнадцать белых, все они стали серыми, после чего полусфера закрылась в сферу, повращалась, перемешивая шарики, и снова открылась. Когда каждый вытянул из неё по одному, они все вернули изначальный цвет.

Ну вот всё и решено. Если они не выйдут на связь через сутки – предположение верно. Это – ценные сведения. И смерть. Ольга, ты уж прости, если я не вернусь…

Часть 1

Ошибка Вселенной

Глава 1. Дмитрий Волков

Конкордия

Закат на другой планете был таким же обыденным, как и на Земле. Местные деревья, похожие на клёны формой листьев, но высокие и прямые, как сосны, обступали Лаура-Сити плотным кольцом. Лес тянулся до горизонта, поднимаясь на небольшую гряду холмов за рекой. Там виднелись раскопки, руины какой-то древней развитой цивилизации, сгинувшей во мраке времен. Интересно, были ли то Несогласные, уничтоженные в пучине войны, или же просто несчастная раса, которой не так повезло, как землянам, не замеченная и не защищённая Согласием? Жёлтое солнце, – Дима никогда бы не решился называть его Тау Кита, – чинно сквозь дымку опускалось за холмами, окрашивая такую знакомую по составу голубую атмосферу Конкордии в красно-розовые тона. На небе загорались первые звёзды и планеты системы. Вон, в противоположной от солнца стороне, ярко горел синеватым цветом Посейдонис – водно-газовый гигант, расположенный к Тау Кита гораздо ближе, чем Уран к земному родному Солнцу. Кольца не было видно, но в телескоп, даже обычный, его вполне можно разглядеть.

Чуть выше, по линии эклиптики, шедшей здесь в низких широтах, совсем не так приземисто, как Дима привык видеть дома, в Саратове, находился Кронос – неуютная, мёртвая планета с климатом холоднее марсианского, похожая на Луну. Совсем недалеко от солнца виднелась огненная внутренняя планета – Тартарус, размером больше Земли и Конкордии, она была красно-серой из-за поверхности температурой более трёхсот градусов и постоянной вулканической активности, миллиарды лет выбрасывающей в плотную атмосферу немыслимый объём газов из таблицы Менделеева. Другие семь планет, включая оранжевый газовый гигант Зевс, превышающий Юпитер в полтора раза и обладающий кольцами, которым позавидовал бы Сатурн, сейчас располагались на другой стороне планеты, встречающей рассвет.

Его взгляд переместился на Афину. Более крупная и ближняя из двух лун Конкордии, носящая имя греческой богини мудрости, была крупнее земной Луны, но располагалась от планеты дальше той, поэтому казалась слегка меньше. Кроме того, её покрывали облака, скрывавшие рельеф. Её размер, магнитное поле и расстояние до основной планеты позволили удержать атмосферу, а вулканическая активность на ней не прекратилась, так что она «мудро скрыла свой лик». Увы, жить на ней было пока что нельзя, атмосфера была редкой, хоть и не такой, как на Марсе, но ядовитой – газы или кислоты не давали лёгким или растениям ни единого шанса. Потребуются годы при всех технологиях Согласия, если когда-то её захотят терраформировать. Он посмотрел