Нилой не была единственным учёным другой расы в Лаура-Сити, но мэр Кинг согласился, что идея продемонстрировать земное гостеприимство для новой инопланетянки – не самая плохая. Хотя он и намекнул аккуратно, что планировал более скромный ужин с участием Эби, Рашми, Томаса и Карины. Ну если с Томом можно было поговорить за трапезой, то смуглая пятилетняя девчушка Карина бегала по дощатому полу веранды как угорелая. Нилой ещё не пришла, фаианцы ужинали только под первыми звёздами, какая-то традиция, так что в её ожидании они заказали только закуски и напитки.

– Как поживает дедушка? – спросила её тётя Рашми. Она, казалось, совсем не изменилась за десятилетие.

– Сидит на Марсе безвылазно! С тех пор, как он вернулся, сказал, что больше ни ногой ни на один корабль, а тяготение Красной планеты для него оптимально. Целыми днями играют с дядей Генрихом в какую-то игру Кен-Шо, сидя в парке, – Эби рассмеялась, потому что, присутствуя при партии, длящейся весь день, она выслушала немало бубнежа от профессора Ланге на тему того, что Артур Уайт совсем не состарился, а он теперь – развалюха и жалеет, что его тоже не взял в плен Зоам Ват Лур.

– Ему дали хороший дом, я слышал, – сказал дядя Айзек. – Во втором куполе.

Она кивнула. Да, второй купол, построенный четыре года назад, был в основном нетуристическим местом, а домом для учёных и дипломатов. С первым, научным, и третьим, новым туристическим, его соединяла магнитная дорога, по которой перемещалась туда-сюда пара современных поездов. И да, из полутысячи домов, уютно расположившихся между парками и озёрами, один и правда берегли для первого Президента Земли. Ланге, само собой, тоже имел свой домик. А вот Пётр Григорьев после плена вернулся в родной Санкт-Петербург, чтобы продолжать работу и профессорскую деятельность.

– Ты встречалась с дядей Димой и тётей Мари недавно, – снова спросила тётя Рашми. – Как они там?

– Ну… – она задумалась, – не так уж и недавно. Он присутствовал на банкете в честь возвращения деда, ну вы знаете, вы там тоже были. А потом мы случайно пересеклись, когда я летала на полугодичную стажировку в Берлин. Вы же в курсе, что у дяди Димы недавно умер отец? В общем, с тех пор они с тётей Мари живут в Саратове, потому что, как он сказал, хотят вырастить близнецов Ральфа и Петра в обычном русском городе, а бабушка им помогает. А в Берлин наведались к родителям тёти Мари. Я узнала случайно, из новостей, и позвонила дяде Диме. Это полгода назад было. Кстати, ещё приезжали и дядя Шан с тётей Джессикой, дядя Шан встречался там же с инженерами. Всех их видела, кроме Эстель Чжоу, она гостила в Англии у бабушки. Ой, вы не поверите, как же они тогда напились! – девушка рассмеялась. – Дядя Шан еле уполз, его жена тащила до машины. А вот бывший президент тогда добавил, что по сравнению с тобой, дядя Айзек, дядя Шан – слабак!

Какое-то время все смеялись из-за её рассказа, а потом мэр, первый человек на Марсе, стал серьёзным.

– Дима скоро прилетит сюда, – сказал он, глядя в небо, где уже проглядывали первые звёздочки на вечернем небе. – Волков не сможет так долго без нас, я уверен.

Да. Эби поняла, о чём он говорил. О том, что Волков и Кинг – лучшие друзья, она знала. Как настоящие братья. Тогда, в день прилёта деда, была свидетелем их поистине счастливой встречи. Может быть, дядя Айзек и прав, и Дмитрий Волков не сможет вечно сидеть в родном городе, снова бросит всё и вернётся сюда, к самым близким и дорогим друзьям. Может быть.

– Да, кстати, – вспомнила она, – я на Марсе видела дядю Кристофа и тётю Мичико. Они были в отпуске и, так как не смогли присутствовать на встрече с дедом в момент возвращения, навестили его там.

– Ну и как поживает наша чета галактических дипломатов? – спросил мэр Кинг.

– Дядя Кристоф говорит, что работа послом Земли в Галактической Ассамблее – самая чертовски сложная работа в его жизни, и он ждёт не дождётся того дня, когда можно будет снова заняться медицинскими исследованиями! Рассказал, что их сын, Люка́, так привык видеть вокруг себя тысячи разных рас, что просто отказывается возвращаться туда, где, как он заявил, «все одинаковые». А тётя Мичико рассказала, что они смогли предотвратить четыре больших войны и спасли десяток планет. Заявила, что успех фантастический, что уже более пятисот Несогласных рас вступили в Союз и честно выполняют все его требования. Здорово придумал дядя Генрих, не так ли?

– О, Ланге – гений, кто бы спорил! – засмеялась тётя Рашми. – Их с Джессикой модель развития Согласия, дополненная концепцией эволюции Несогласных Петра Григорьева, дала невероятный прогноз! Ты ведь в курсе, что такой Союз с Галактической Ассамблеей, включённый в модель Хилл – Ланге, предсказывает то, что Согласие заполнит весь Млечный Путь уже через два-три миллиона лет? Причём стопроцентно!

Да, Эби была в курсе. Цифра поражала воображение. Насколько же велика их Галактика!

Подошла фаианка и приветствовала их традиционным для её расы жестом, когда одна рука сжимает поднятую вверх ладонь другой. Самое распространённое в Галактике приветствие. Она села за стол, и, наконец-то, все заказали себе еду. В этом кафе не было поваров, тут стояло несколько столов от Кен-Шо, обеспеченных мощным генератором, установленным в подарок от Согласия на окраине города. Так что здесь любая раса могла получить привычные блюда. К слову, кухня расы Фа была не очень красивой на вид и практически лишённой запаха, но, как рассказывали те, кто рискнул её попробовать, невероятно вкусной. Они с фаианами были из одной белковой группы, в отличие от Кен-Шо, которые не могли бы есть пищу землян.

«Завтра утром я вылетаю на юго-восток», – в мозгу возникли слова, сказанные Нилой на родном языке. – «Ваши исследователи в густых зарослях нашли какую-то статую, у неё вроде текут кровавые слёзы».

– Я об этом сегодня уже слышала. Думаю, железо с примесями, – сказала тётя Рашми, и Нилой кивнула. – Ржавчина оседает на лице статуи, когда из глазниц сочится вода, проходящая через руду.

«Да, вы правы, Рашми Патил-Кинг, но меня волнует не сама статуя, а её культурное значение в жизни современных Предтеч. Дело в том, что именно вокруг неё проживает множество племён, самое густонаселённое ими место планеты. И я хочу понять, как это связано со статуей», – пояснила им Нилой.

– Нилой, а можно мне полететь с вами? – неожиданно для себя спросила Эби. Вообще, завтра утром она обещала