С меня хватит быть жертвой. Магия лишила меня мамы, лишила жизни (и не единожды) и превратила мою лучшую подругу в ходячего зомби.

Но в то же время я смогла вернуть Ратбоуну и Аклис жизнь. Некромансия подарила мне завет, и наша связь того стоила. Не вся магия ужасна.

Вздохнув, я сжала в ладони артефакт и позволила острым краям черной восьмиконечной звезды впиться в кожу до крови, которую амулет впитывал в себя, точно губка. В чем же все-таки мое истинное предназначение?

Что, если я смогу сделать магию чище, а систему Верховенств – понятнее и добрее? Если удастся стать якорем Покрова в мире живых и отвечать за пропуск магов в мир мертвых, я получу власть и направлю ее в нужное русло.

Да, этот шанс дан мне не просто так. Я исправлю свои ошибки и выйду из этой истории мудрее. Главное, не остаться среди мертвых…

– Я перекрою воздух магией, и тебе даже не придется бороться. Отключишься мгновенно, – обрадовал меня Эрса.

Я опять лежала в яме в земле и смотрела на своего будущего убийцу снизу вверх. Только в этот раз им предстал глава Дома земли, а не Киара или Минос.

Присмотревшись, я заметила татуировку на шее мага. Хм, так это и не татуировка вовсе, а следы человеческих зубов. А это что, засос там рядом?

– Чего лыбишься? – спросила недовольная Киара.

Похоже, она все еще дулась из-за того, что брат не позволил ей напасть на Ульрика.

– Мне опять придется лишиться жизни. Надо же как-то разрядить обстановку…

В толпе прозвучали нервные смешки. Все глазели на нас, пока Эрса готовился применить магию ветра и заставить мои легкие сжаться без покинувшего их кислорода.

– Начинаем? – вопросительно взглянул на меня он.

Я кивнула так уверенно, как только могла.

Небеса, лишь бы получилось.

Когда я окажусь в Покрове, нужно будет уничтожить Империальную звезду. Она даст достаточный всплеск некромансии, чтобы закрыть брешь со стороны мира мертвых. Но это чревато тем, что я застряну в Покрове, и дверь для магов захлопнется изнутри. И больше никто не сможет ее открыть.

Для ритуала требовались четыре силы. Вместе они олицетворяли жизненный цикл: любовь к цветущей природе и власть над стихиями Дома земли символизировали зарождение; переход из одного состояния в другое, адаптация человека к новому пространству, которым так умело пользовались трансмансеры, – рост; кровные узы и завязанное на традициях сообщество гемансеров – старение. Цепочку завершала смерть, которой управляли некромансеры.

Покров не мог удержать в себе жизнь: магию всех четырех Домов. Ему придется вытолкнуть меня назад.

Я взглянула на испачканную в крови Империальную звезду и задумалась о том, что станет с душами, заключенными в артефакте. Гарцель верила, что они перейдут в Покров и навсегда обретут покой. Они уже достаточно настрадались за последний век.

«Не тревожься о нас, уничтожь их! Заставь сучьих сынов заплатить за все, что они натворили с балансом между мирами!» – хором зашептали мне в ухо голоса.

Я обрадовалась, услышав их снова. Враг мог меняться, но то, как яростно души рвались в бой вместе со мной, оставалось прежним.

– Мора, начинаем?

Поудобнее устроившись в могиле, я приготовилась умирать. Кто бы подумал полгода назад, что подобные мысли вообще посетят мою трусливую натуру. Больше не загнанный олененок. Аклис права: я стала другой.

И новая версия меня покажет Аймону, что он не с той связался.

– Я готова.

Воздух моментально покинул легкие, и я схватилась за горло. Казалось, будто что-то застряло в глотке, полностью перекрывая вход кислорода. И хотя умом я понимала, почему это происходило, тело боролось, сопротивлялось гибели. Я потеряла сознание довольно быстро, как и обещал Эрса, и провалилась в пустоту.

Открыв глаза, я очутилась на холодной безжизненной земле. Ну, точно в Покрове. В этот раз мама с прабабушкой не ждали меня у входа в измерение, и я расстроилась. Как я смогу провернуть все одна?

Я сжала сильнее Империальную звезду.

«Ты не одна», – прошептал один голос.

«Мы поможем тебе», – заверил меня другой.

Оба были женскими. Требовательный мужской голос в артефакте всегда принадлежал Аймону, а не магам теней.

Я облегченно выдохнула и пошла вперед по тропинке, которая вела в никуда. Нужно спуститься на несколько уровней ниже, туда, где жили души. Где-то там находились и души заключенных в артефакт некромансеров, выселенные в отдельный карман пространства. Я слабо понимала, как это работало, поэтому доверилась объяснению Гарцель. До сих пор она ни разу меня не подвела.

Мудрость некромансеров передавалась поколениями из уст в уста. Мне не оставалось ничего, кроме того, чтобы верить ей.

– Deitos transferrio, – шепнула я.

Подкрепив заклинание магией артефакта, я ускорила переход и спустя несколько секунд очутилась в нужной части Покрова. С каждым разом это давалось все проще. Сюда пускали только некромансеров, поэтому я облегченно выдохнула, усевшись на привычную лавочку на кладбище.

– Мама! Прабабушка! Ау! – бросила клич я.

Никто не отзывался. Где же они?

Я осмотрелась. Если мама поменяла эту часть измерения под себя, превратив ее в кладбище Винбрука, смогу ли я тоже когда-то ее изменить? Будь моя воля, я бы сделала это место менее мрачным. Зачем опять кладбище, неужели мама не належалась в могиле за столько лет колдовства?

Я бы поместила здесь тот самый пирс у океана в Сельгаре, где мы с Ратбоуном гуляли. То место точно успокаивало бы меня больше.

Сейчас же Покров представлял собой пугающее темное кладбище и склеп святого Иосифа, где меня однажды заперли одноклассники. Воспоминания неприятно царапали дверь разума, но я не позволила им войти туда и заставить меня снова пережить тот ужас.

– У нас мало времени! Пора уничтожаться. Простите меня за все, ребята… Надеюсь, вы обретете покой, – прошептала я амулету и изо всех сил сжала камень.

Заклинание лилось из моих уст, словно песня. На этот раз мне пришлось репетировать его с Гарцель два часа, ведь места для ошибки не осталось. Потратить время на то, чтобы хорошенько зазубрить магические слова – меньшее, что я могла сделать после того, как открыла дверь в ад.

Камень в амулете плавился прямо у меня в руке, стекал по коже, обжигая до костей. Я заверещала, держа запястье на весу,