Я сделала несколько глотков, чувствуя, как жидкость обжигает содранное горло.

Блэкторн рассказал мне все. О запросе в столицу. Об отрезанном ухе университетской преподавательницы. Я с ужасом слушала историю молодого жандарма желавшего распутать это дело собственными силами. Ему не помог никто. Хотя номинально даже имелся коллега безразличный и бесчувственный как к печали родственников умерших, так и к сослуживцу. Все медленно сходилось воедино. Эшфорд поведал о том, как он узнал про связь Эльды и убиенного архивариуса. Я удивилась его откровенности, о чем не сказала вслух, но он не стеснялся собственной жестокости, проявленной к Йоргену. Как хорошо, что он бросился сюда, почувствовав беду. Удивительно, что эти знания, наведшие его на мысль об опасности Йоргена, прибыли так вовремя. Блэкторн не стеснялся в выражениях. Даже выругался, описывая свои впечатления, когда увидел маньяка, сидящего на мне верхом, лишающего меня жизни.

«Ну, тут рука как бы сама соскользнула. В такие моменты медлить нельзя, Теяна».

Я с ним спорить не стала, сил не было. Просто уточнила, не будет ли у него проблем.

- Ну, Брандт заставит отчеты писать, пока бумага из зада не полезет. Что дрожишь? Все закончилось.

Он склонился вперед. На лбу пролегла морщина, а глаза были осоловелыми от усталости. Я не одна так выдохлась. Его день был тоже тяжелым. Чувство безмерной благодарности разливалось в моей душе, вытесняя страх.

Эшфорд устало положил свою голову мне на колени, словно пытался ухом прислушаться к венам, по которым несется моя ведьмовская кровь. Под моими коленями он просунул руки и сцепил пальцы в замок.

Я не знала, чем могу его поддержать. Этот кошмар минул. Пальцы путались в его волосах. Такой уютный момент, но я все равно спросила, боясь нарушить хрупкую гармонию между нами?

- Ты уверен, что поступил правильно? Конечно, времени думать было мало, – прошептала я. – Но можно ведь было схватить его ранить. И судить потом. Все же родственники жертв ничего не узнают, если не сообщить о его погибели и о том, кем он был.

Эшфорд вздохнул:

- Какая ты у меня сердобольная.

И добавил:

– Знаешь, как поступают в столице с такими чокнутыми?

Я покачала головой. Он не мог видеть этого, но вопрос был риторический.

– Их отправляют в лечебницу для душевнобольных. Через год-два короне надоедает кормить лишних нахлебников, и тех, что не буянят, выпускают. А потом...

Эшфорд повернул голову, уткнувшись мне в колено подбородком.

– Потом на улицах снова становится неспокойно. История повторяется. Чаще всего. Их безумие никуда не девается. Они просто притворяются нормальными. Время от времени. Чтобы продолжать свои грязные делишки. Не хочу, чтобы мы потом думали, что за каждой ракитой, за каждой березой архивариус прячется, тебя поджидает.

«Мы» и «потом»?

Неужели это значит, что Эшфорд не собирается возвращаться в столицу? По крайней мере сейчас. Боясь спугнуть свое счастье я промолчала.

Он потянулся, выпрямился, посмотрел мне прямо в глаза. Взгляд был искренним.

– И разве ты хотела бы, чтобы он жил? Чтобы он, очнувшись в камере или в лечебнице, начал кричать на всю Эдернию о том, что ты ведьма?

Инквизитор наклонился ближе, его голос стал тише.

– Ты хочешь, чтобы завтра сюда пришли мои собратья по оружию? Инквизиторы? С факелами и цепями? Чтобы они устроили допрос с пристрастием тебе, Эльде, всем, кто тебя знает? Ты думаешь, они поверят, что ты «хорошая» ведьма?

Его слова били в самую суть. Эшфорд убил Йоргена не только чтобы спасти меня. Но и чтобы защитить мою тайну. Чтобы уберечь меня от костра, который неминуемо разожгли бы слова маньяка.

Мой милый Эш, он снова сделал выбор. Между буквой закона и мной. Между долгом инквизитора и тем, что было между нами.

Я смотрела на него, на его резкие черты, смягченные сейчас усталостью. В его глазах читалось то самое необъяснимое чувство, что связывало нас с первой встречи. Обида, недопонимание – все это померкло перед этим поступком. Перед этим выбором. Он рисковал всем – карьерой, репутацией, свободой – убив человека без суда. Ради меня и того, чтобы я осталась в живых.

Я вся обратилась в слух.

– Разве ты не понимаешь, я убил его для нас, – сказал мужчина тихо, его большой палец провел по моим костяшкам, сжимавшим его руку. – Я не жалею. И ты не жалей. В противном случае разве был бы у нас хоть мизерный шанс на нормальную жизнь?

Сердце замерло, потом забилось с бешеной силой.

«Для нас». «Шанс».

Слова, которые я не смела надеяться услышать.

Которые казались невозможными после этих пяти дней молчания и нашего разобщения.

Эти слова прозвучали.

– Эшфорд, а есть «мы»? – спросила я шепотом, глядя на наши сплетенные руки.

Надежда, хрупкая и огненная, поднялась из самой глубины, сметая страх и боль.

Эшфорд замер. Потом медленно поднял мою руку к своим губам. Его поцелуй на моих пальцах был теплым ответом на мой вопрос.

– Все же от тебя зависит. А ты бы этого хотела, Теяна? – ответил мужчина вопросом на вопрос. - Желала бы ты, чтобы было это «мы»?

Несмотря на то, кто мы такие? Инквизитор и ведьма? Неужели он мыслит, что возможно построить что-то долговечное на такой зыбкой почве? Даже я не уверена, что в это верю.

Я не ответила словами. Просто провела рукой по его щеке. И потянулась губам Эшфорда.

Мой ответ был в этом движении. В этой тишине, наполненной треском углей и нашим дыханием, наконец-то слившимся в одно целое.

Если он верит, что возможно продлить эти отношения, разве не стоит хотя бы попытаться?

Глава 38

Эшфорд

Воскресная Эдерния просыпалась долго, словно заколдованная красавица лениво потягивалась под полуденным солнцем после векового сна. В воздухе плыл густой запах кофе из многочисленных городских кофеен, свежих булочек с корицей и цветущих лип, что как невесты украшенные цветами, стояли в парках и скверах.

После недели, вымотавшей меня расследованием, после десятков отчетов, которые пришлось составить для Брандата, я выдохся. В народе этого маньяка прозвали «ушастым», периодически кто-то из инквизиторов спрашивал, как я на него набрел. Конфликт с жандармерией был не в наших интересах. Мягко говоря, мне намекнули и коллеги и Брандт, что за проделанную работу меня, конечно, благодарят, но впредь береги честь мундира и не суй свой нос в не магические дела.

Сегодняшний день на