– Ты же не думаешь о том, чтобы причинить ей вред, правда?

Настороженный голос Нур прервал мои размышления. Она не поднимала на меня глаз, а просто продолжала растирать яркие семена и рассыпать порошок по крошечным кучкам. Я раскрутила кинжал на столе, наблюдая за игрой света на лезвии. Мне не нужно было спрашивать, о ком она говорит. Рой моих мыслей не унимался с тех пор, как я увидела дочь Касильдо – девочку с двумя большими ямочками на щеках, по-прежнему доверяющую всему и каждому.

– Мы сделаем с ним то же, что он сделал со мной. – Я взяла кинжал и метнула его в видавшую виды стену у двери. – Но не волнуйся. Я предоставлю Касильдо выбор.

– Это не совсем ответ на мой вопрос.

– Он прячет ее не просто так, а значит, боится. – Я начала грызть ногти – единственное, что на моем теле казалось знакомым. – Наверное, боится, что кто-нибудь поступит с ним так же, как он поступил с моим отцом. Как он поступил со мной. – Я посмотрела на Нур. – Самые напуганные люди – это те, кто сам вселяет страх. И нет, я не собираюсь причинять вред ребенку.

– Ну, прямо сейчас мы не можем его убрать: у него охраны больше, чем во дворце.

– Ты знаешь, сколько раз я пыталась сбежать из тюрьмы? – спросила я, мысленно возвращаясь к тем дням и вспоминая все маршруты, которые я силилась проложить, пока Нур не проникла в мою камеру через пол.

Она покачала головой.

– По меньшей мере десять. Но каждый раз я убеждалась, что нет ничего непреодолимого. Просто нужна подходящая возможность.

– И какая же?

Я взяла новый кинжал и снова прицелилась в дверь:

– Мы сами ее создадим.

* * *

Я навестила старого друга моего отца на юге Басраля – еще одного кузнеца, которого он навещал, когда поставлял оружие императору. Я знала, что у этого человека были мечи, которые он никому не показывал и которыми восхищался мой отец. Он никому их не продавал, и вряд ли кто-нибудь даже знал о них. Но как только я упомянула имя своего отца, он открыл кладовую и вытащил самый красивый скимитар, который я когда-либо видела.

– Говорят, что это тот самый скимитар, которым Навид убил Ажи-Дахака, – прошептал он мне, приглашая осмотреть клинок; я едва сдержала стон, когда взяла его в руки и уставилась на него.

– Спасибо, – сказала я приглушенным шепотом.

– Это я должен вас благодарить. Кузнец, о котором вы говорили, отдал мне это на хранение. С тех пор я все ждал, когда кто-нибудь за ним придет… – Он заколебался. – Я не поверил тому, что о нем говорили. Его единственной заботой была его дочь. Он не собирался совершать государственную измену.

Я выдохнула, у меня сдавило грудь. Он отдал мне скимитар со своим благословением.

Мы пустили слух, что Санайя Хара нашла легендарный меч Навида. Я знала, что Касильдо не сможет устоять перед этим, учитывая фонтан, изображающий знаменитую битву Навида, посреди его внутреннего двора. Ценность и стоимость этого меча превосходили все, что было в коллекции Касильдо. Нур довольно скоро заметила, как один из солдат Касильдо что-то вынюхивает у нашего дома.

Я знала, что он не купит его у меня. Он знал, что я все равно не продала бы его, ведь я коллекционер. Но главное – он завладел ножами моего отца путем кражи. Почему сейчас должно быть по-другому?

– Скажи нашей охране, чтобы они взяли выходной на время фестиваля, – сказала я Нур в ту же ночь, когда она рассказала, что за нами наблюдают люди Касильдо. Это произошло в самое подходящее время, прямо перед днем Иджала – праздником, посвященным сбору урожая в Басрале. – И убедись, что Касильдо знает об этом. Сахиба Хара так щедра, что дала всем своим слугам выходной.

К вечеру меч исчез. Нур погладила пустой футляр, в котором раньше лежал скимитар:

– Будет очевидно, что это он его украл.

– Касильдо считает, что к нему не придраться, что император у него под контролем.

– К счастью, есть кое-кто, кого мы можем использовать в своих интересах.

Второй человек в моем списке – и еще один способ завоевать доверие одного из предателей, уничтожив при этом другого.

– Дарбаран, – выдохнула Нур. – Он теперь начальник городской стражи.

– Уличные воры знают все городские сплетни. Яшем сказал мне, что Дарбаран проиграл Касильдо немалую сумму.

– Личная неприязнь. – Нур скрестила руки на груди. – Он захочет погасить этот долг.

Я кивнула, поджав губы:

– Свяжись с городской стражей сегодня же вечером. Я хочу, чтобы Касильдо немедленно обвинили в краже. Тогда мы увидим, кому он предан, – своей семье? Или самому себе?

Двадцать шесть

Ночь была темная, луну прятали густые облака, готовые разразиться муссонными дождями. Вдоль улиц выстроились стражники, а у дома Касильдо начала кружить толпа зевак, которые собирались вокруг, чтобы посмотреть, из-за чего весь сыр-бор. Я ждала снаружи Нур и второго предателя – Дарбарана. В последний раз, когда я его видела, он арестовал меня за государственную измену и за волосы затащил в дворцовую темницу.

Моя рука крепче сжала рукоять ножа, когда я увидела его рябое лицо и самодовольную ухмылку. Точно такое же выражение у него было, когда он лишил меня свободы. Но скоро настанет его очередь. Так что, хоть я и помнила о той роли, которую он сыграл в моем аресте, его крах тоже был лишь вопросом времени.

Наконец Дарбаран вышел из дома, сопровождая оскорбленного Касильдо.

– Как ты смеешь? – прошипел тот, выходя на улицу. – Ты лишишься головы, стоит императору узнать об этом!

Он посмотрел на Дарбарана. Затем его взгляд остановился на мне. Я натянула капюшон, убедившись, что мое лицо закрыто. Касильдо поймет, что это я. Он должен был узнать меня. Но я хотела сократить городские сплетни о причастности Санайи.

Дарбаран поднял сумку и бросил ее к моим ногам. Из нее выпал мой скимитар. Я не потрудилась откинуть капюшон, чтобы рассмотреть лежащий на земле клинок. Я знала, что это тот самый, который украл Касильдо.

– Этот меч был найден в доме сахиба Касильдо. В соответствии с законами Басраля кража запрещена.

Касильдо выглядел так, словно его глаза вот-вот выскочат из орбит.

– Это абсурд! Я даже не знаю, откуда он тут