Филин нахмурился. Некоторое время он сидел молча, и его Тень постепенно сжималась, превращаясь в тонкую, почти неразличимую полосу.

– Значит, вы перешли мост, – произнес он так, словно разговаривал с собой. Арина кивнула. – А до этого, говорите, поссорились с матерью?

– Да, – глухо откликнулась Арина. – Она сказала, что лучше бы я умерла вместо Павла. Прокляла меня.

– Павел это..?

– Мой брат. Ему девять дней сегодня. Ударили ножом в парке за дозу.

Филин понимающе кивнул. Лицо обрело тяжелое сосредоточенное выражение, словно следователь умножал в уме многозначные числа.

– Я читал о таких, как вы, но сам никогда не встречал, – наконец, произнес он. – Люди без Тени из мира, где ни у кого нет Теней. Вас изгнали и выбросили из вашего мира, Арина, материнское проклятие самое сильное. А путь по мосту завершил переход. Такое уже бывало раньше.

От того, что он говорил так спокойно и уверенно, Арина как-то вдруг приняла и поняла все, что Филин хотел ей сказать. Все в ней встало на место, сшилось растрепанной красной нитью. Не исцелилось – но исправилось, стало тем, с чем можно хоть и трудно, но все-таки жить.

Другой мир рядом с нашим. Такой же, только у людей здесь Тени птиц. И она никому не нужна ни в родном своем мире, ни в этом.

Интересно, есть ли здесь свободная касса, за которую Арина сможет встать? Какая разница, где начинать жизнь заново?

– Получается, я попаданка? – спросила она. – Как в фэнтези?

Мысли метались встревоженной птичьей стаей, и Арина не могла зацепиться ни за одну. Все в ней пришло в движение и не в силах было остановиться.

– В каком-то смысле да, – согласился Филин и признался с неожиданной неловкостью: – И я думаю, что вы к нам попали не случайно. У нас тут труп девушки с вытянутой Тенью, и вдруг появляетесь вы, вообще без Тени. Я не верю в такие совпадения.

Из-за кустов жасмина высунулась острая лисья мордочка – увидев ее, Арина замерла, вцепившись в руку Филина. Лиса, изящно-стройная, легкая, бесшумно выплыла из зеленого укрытия, и Филин весело спросил:

– Что с вами?

– Лиса, – откликнулась Арина, отползая по скамье от животного и почти влипнув в Филина. – Если они выходят вот так к людям, то они… они же бешеные!

Лиса очень выразительно завела глаза к небу, махнула огненно-рыжим хвостом и растаяла – вместо нее возникла молодая женщина, очень красивая, очень резкая и порывистая в движениях, и Филин укоризненно произнес:

– Зря ты так, Белла. Вот, девушку напугала.

– Это еще Сычев по делам улетел, не показался, – ответила Белла, усаживаясь на скамью. Вынула из кармана синей куртки фонарик, пощелкала кнопкой, направила луч в сторону Арины и сообщила: – Ну да. Тени нет. Но как она тогда жива?

Филин вздохнул.

– Как и те, что приходили из её мира раньше. Что с ней теперь делать, Белла, вот вопрос.

Белла нахмурилась. Вынул пачку тонких сигарет – мать покупала такие каждое утро, и Арина вновь почувствовала тошноту. Филин посмотрел на пачку с тоской курильщика, который бросил курить.

– Если наш убийца собирает уникальное, – задумчиво проговорила Белла, нервно крутя сигарету в тонких пальцах без маникюра, – то девочка под ударом. Я тут слышала хвостик вашего разговора. Тоже не верю в такие совпадения.

Наверно, это был повод испугаться – но Арина сидела, окаменев и чувствуя лишь жар, что шел от худого тела Филина, от которого она ещё не отлипла.

– Тогда поступим так, – произнес Филин и осторожно отстранил от себя Арину: прикосновение отдалось легким ударом тока. – Я оформляю кураторство. Через пару часов заедем к тебе за результатами экспертизы и обследованием.

Совиная тень под его ногами дрогнула и почти растаяла.

***

Надо было отдать Арине должное: она быстро справилась с волнением, успокоилась и больше не ударялась в истерику. Когда Влад открыл ноутбук и принялся набивать официальный запрос на кураторство по форме 2.1-I, Арина молча села в угол, замерла там и, кажется, перестала дышать.

Ее настоящие чувства выдавали лишь руки, сжатые в кулаки на коленях. Он знал этот жест – так делают те, кто пытается сохранить контроль над ситуацией.

Арина воспринимала их общение как очередной допрос.

– Вообще вами должен заняться Отдел К, – произнес Филин, косясь в сторону девчонки. Она была одета в черные джинсы и черную рубашку, и шея и ключицы в прорези выглядели настолько тепло и невинно, так мягко были подсвечены выглянувшим солнцем, что Филину вдруг захотелось прикоснуться к ним. Провести пальцами по коже – просто так, без продолжений.

– То есть, специальный оперативно-аналитический отдел по изучению аномальных пространственно-временных явлений, есть у нас такая организация. Вернее, была, – продолжал Филин официальным тоном, механически сверяясь с текстом инструкции, которую знал наизусть. – Учет и контроль лиц, предположительно связанных с феноменом межпространственной миграции. Ну и угрозы национальной безопасности, разумеется.

Он и сам до конца не понимал, почему вдруг решил самостоятельно курировать эту Арину Осипову. Можно было бы просто передать ее людям в одинаковых ботинках и забыть. Отдать на опыты – так ведь положено поступать со всеми, кто может быть хоть каплю опасен.

Но у Арины Осиповой были карие с прозеленью глаза и светлые волосы, как и у той девочки, которую однажды забрали у Влада.

Потом она все-таки вернулась к нему – в старом растрепанном альбоме для фотографий, который Филин увидел уже в институте. Там были не снимки, а птичьи перья, аккуратно приклеенные к толстым серым страницам. Было там и воронье перо – на полоске бумаги осталось имя и фамилия, подписанные каллиграфическим почерком Окопченко, и Влад уже никогда, никогда и ничего не мог исправить. Ему оставалось лишь тащить этот груз на своих плечах, и с каждым годом он становился все тяжелее.

Но он мог помочь этой растрепанной девчонке, которая попала под музейную избу на курьих ножках – и не собирался упускать шанс.

– И что со мной сделают в этом вашем Отделе К? – спросила Арина.

– Да не пугайтесь вы так, – Филин старался говорить ободряюще, но сомневался, что получается хорошо. Щелкнул мышью, отправляя письмо. – Вы, во-первых, туда не попадете. А во-вторых, там никого не ели и не пускали на опыты. Изучали – да. Мы сейчас как раз за этим поедем к Белле.

Девушка вздрогнула, и Филин дружески поинтересовался:

– Ну диспансеризацию вы же проходили в своем мире?

Арина кивнула.

– Вот