Он сжал кулак, пытаясь прогнать наваждение. Это было глупо, опасно, но так желанно. Марк полез в базу данных своего коммуникатора, лихорадочно пролистывая законы Империи. И он нашёл: «Ношение атрибутики одаренных лицом, не имеющим на то подтверждённого права, карается вплоть до высшей меры наказания». Его кровь похолодела, но парень не перестал читать дальше. Патрули имели право проводить выборочные проверки, если человек им казался подозрительным. Одно сканирование в участке — и его ждала бы вначале тюрьма, а затем тихая казнь где-то в подвалах тайной службы Империи.

Вы скажете — но он же не «не имеющий права»! Он одарён! Да, одарен и даже слишком! При сканировании аппарат покажет ДВА дара, что при проверке патрулем, что при обращении в центр выявления одаренных. Да и в центре его данные сохранены в базе как лица, не имеющего дара. В истории зафиксированы факты, когда дар проявлялся позже шестнадцати лет. Но каждый такой случай разбирается очень подробно, с привлечением различных специалистов. Это вызовет очень много вопросов и внимания, которые ему сейчас абсолютно не нужны. Итог — легальный путь получения перстня был для него сейчас закрыт, а скорее всего он закрыт навсегда.

Марк отчаянно искал выход из данной ситуации. И в этот момент в его сознании всплыл новый обрывок памяти Кайрона. Не о великих артефактах, а о том времени, когда он был еще молодым, но уже состоявшимся и популярным мастером с раздутым самомнением. Оказывается, Кайрон любил захаживать в гости к женам других Аэтирийцев… Для этого он создал артефакт, способный при активации слегка изменить внешность на физическом уровне и поддерживать изменение в пассивном состоянии. А при подаче дополнительного импульса энергии он мог на время скрыть один из аспектов магии своего носителя и изменить его магическую сигнатуру. И для данного артефакта, на удивление, требовался всего один материал — серебро максимальной чистоты!

Сердце Марка бешено заколотилось. Вот оно решение его проблемы. Причем решение комплексное — он не только сможет скрыть один из своих даров, но и изменит свою внешность. Хоть парень и не имел близких друзей, но у него были просто знакомые, бывшие заказчики. Да, столица была огромной и в последние полгода он перестал с кем-либо общаться, но от случайной встречи никто не был застрахован.

Задумавшись еще на минуту, он принял окончательное решение! Оно было гениально и безумно. Он изготовит артефакт в виде перстня «Закалённого», создаст артефакт-маскировщик, который скроет его эфирный дар, оставив только терранский. Он будет притворяться тем, кем он и вправду был. Это было рискованно, но это был путь, который открывал перед ним множество дорог для развития и заработка. Ему отчаянно надоело скрывать свою силу и постоянно контролировать себя.

Единственное, что смущало парна в данном плане — артефакт был на два порядка сложнее того, что он мог позволить себе активировать на своем уровне. Но он решил понадеяться на свой повышенный контроль. Он должен был справиться, иного выбора нет. Его желание изменить свое положение вытеснило всё: и эйфорию, и страх, и сомнения.

Порядок действий выстроился в его голове четко, как строки отлаженного кода:

Шаг первый: раздобыть деньги.

Шаг второй: закупить материалы для экспериментов и изготовления артефактов.

Шаг третий: создать артефакты для проникновения в больницу и артефакт-маскировщик в виде перстня.

Шаг четвертый: выжить после активации.

Дело осталось за малым — ДЕНЬГИ! С этой проблемой никакой контроль над магией помочь не мог, а все свои запасы он уже исчерпал. Парень постоял в раздумьях несколько секунд и направился к полке в своей комнате. Он снял старую жестяную коробку, где хранилось то немногое, что осталось от прошлой жизни.

Сердце сжалось, когда он открыл крышку. Его взгляд сразу упал на отцовский нож в потертых кожаных ножнах. Простой, без изысков, боевой нож, который отец носил всю жизнь. Рукоять была стёрта от времени. Марк взял его в руки, и память нахлынула теплой волной: ему семь и отец учит его точить нож… Вечером они сидят на кухне, и он показывает, как его правильно держать и водить по оселку… Парень страшно горд тем, что у него все получается, как надо. Марк сжал рукоять, чувствуя теплоту дерева и холод металла. Нет. Это нельзя. Это не просто вещь. Это — последняя частица отца.

Его пальцы с дрожью опустили нож обратно и наткнулись на маленький бархатный мешочек. Он высыпал содержимое на ладонь. Пара простых золотых серёг с крошечными фианитами. Мамины серёжки. Она надевала их по праздникам, сияя своей тихой, светлой улыбкой. Он с нежностью провел пальцами по ним. Продать это было кощунством. Предательством.

Его рука потянулась глубже, к тому, что лежало на самом дне. Его сокровищу — карточкам Великих. Он собирал их с детства, выменивая на завтраки, копя месяцами на редкие экземпляры. Здесь были все его кумиры: легендарные терранты, сокрушавшие стены голыми руками, и могущественные эфирики, вызывавшие бури. Он знал их биографии наизусть. Марк представлял себя на их месте и мечтал о том, что точно также будет защищать и оберегать Империю.

На самой вершине коллекции лежала жемчужина — карта «Ледяной крушитель» легендарная карта повелителя льда. Она была из ультраредкой коллекции и парню просто чудом повезло ее раздобыть. Ему много раз предлагали за неё суммы, о которых он мог только мечтать. Но он всегда отказывался. Это была не просто картонка, это была частица его мечты. Он вынул ее из коробки и зажмурился, его рука дрожала.

Но тут его внутренний взор упёрся в образ Лизы. Её бледное, неподвижное лицо на больничной подушке. Её будущее, которое измерялось теперь не годами, а кредитами на его счету. Тихий шепот разума стал настойчивее:

«Нож — это оружие. Его можно использовать. Его можно превратить в артефакт. Он принесёт тебе больше пользы, чем горсть кредитов. Серьги… Серьги — это не просто память, это частица души матери, да и оценят их в копейки. А карточки это просто память, но памятью не прокормить и не спасти».

Час спустя он стоял в душном, заставленном витринами помещении клуба коллекционеров «Реликвия». За прилавком сидел тот самый перекупщик, который много лет охотился за его коллекцией.

— Ну, ну, кого я вижу! — тот приподнял