– Мам, не переживай, – просипела девушка, когда выдавить кашель не удалось. – Это я наверняка перенервничала из-за сессии, теперь отходняк. У меня и зимой так было.

Неизвестно, успокоилась ли Вера, но ушла, чтобы скоро появиться с чашкой чая и малиновым вареньем в вазочке. На дочь она поглядывала сочувственно.

«А вдруг мама решила, что это из-за Алексея, я типа ревную его… да какая разница, что она решила».

Все последующие приемы пищи тоже проходили в комнате, а поскольку не получалось проглотить ни крошки, большая часть еды была варварски вылита на газон или переброшена на соседний участок, где ее с благодарностью принял тамошний сторожевой пес. Вернувшийся ближе к ночи доктор Ворк диагноз подтвердил: переутомление, стресс, в целом ничего серьезного.

Далеко за полночь удалось провалиться в сонный морок, полный кошмаров. А утром Лиду разбудил рокочущий голос Лазаря на первом этаже. Стремительно вскочив на ноги, она сполоснула рот питьевой водой, причесала волосы и привела в порядок постель, на которой, похоже, всю ночь вела с кем-то отчаянный бой. Снова легла и накрылась по горло одеялом.

Такие знакомые мягкие шаги по лестнице, стук в дверь еле слышный, на случай если она еще спит.

– Входи, Лазарь! – хриплым со сна голосом отозвалась Лида. Не имело смысла откладывать тяжелый разговор.

Профессор вошел на цыпочках, наверняка чтобы не травмировать еще больше ее расшатанные нервы – мама, ясное дело, озвучила диагноз. Спросил голосом таким ласковым, что она едва не взвыла:

– Как ты, Лидуся? Говорят, приболела?

Не зная, что отвечать, она покачала головой. На страшный разговор еще нужно было настроиться.

– Норм. А ты как слетал в Лондон, удачно?

Рыжий гигант расплылся в улыбке и немедленно устроился на стуле, чтобы ненароком не снести головой потолочную балку.

– Естественно. Действовать пришлось в темпе, брать нахрапом, а потом еще отбиваться от настырных журналистов – они непременно желали знать, кто я и почему готов выложить за некоторые лоты столь внушительную сумму.

– Отбился?

– Конечно, причем сделал все возможное, чтобы никто при этом не пострадал.

– Что за лоты? – вопросы давались с трудом, застревали в горле. Нужно было говорить о другом, но мужество куда-то испарилось. – Они у тебя дома сейчас?

– Кое-что при себе, остальное дома, под охраной Ричарда. Слушай, а это не он чем-то вчера тебя расстроил? – проявил проницательность профессор и тут же посерьезнел. – Вера доложила, что вы гуляли вдвоем, а с прогулки ты вернулась какой-то смурной.

– Нет, что ты, Ричард не при чем, – не захотела подставлять полувечника Лида, у него положение и так не сахар.

– А то смотри, он парнишка отличный, но бывает резковат, да и идеи его светлую голову подчас озаряют… неожиданные. Он твердо решил, что мы должны убить Диббука, вот только не колется, как это сделать. Говорил с тобой об этом?

– Говорил, но я сказала, что это все бред. Так покажешь, что там у тебя?

Лазарь снова улыбнулся, потом медленно, словно оттягивая приятный момент, запустил пальцы в карман джинсов. Достал нечто небольшое, что немедленно засияло у него на ладони в луче глядящего в комнату солнца, разноцветные крошечные зайчики весело запрыгали по стенам, как камешки в калейдоскопе. Протянул Лиде, она в обе руки бережно приняла теплую тяжесть вещицы.

Это оказался старинный медальон с гладкими боками и с крохотной задвижкой сбоку. Крышку поверх зеленой эмали густо усеяли крохотные опалы, рубины, изумруды и бриллианты. Камни побольше образовывали крест, другие составляли обвивающие его грани цветы и растения.

– Можно открыть? – благоговейно спросила Весна, сразу ощутив чарующую власть старинного артефакта.

– Ну конечно!

Она ногтем отодвинула задвижку и распахнула створки. С каждой стороны находилось по акварельной миниатюре на пергаменте. Лида первым делом жадно впилась взглядом в женское, точнее, девичье, очень юное лицо. На девушке было платье цвета слоновой кости с квадратным вырезом, белизну кожи оттеняли черные локоны, волосы были расчесаны на прямой пробор и уложены густыми полушариями, немного прикрывая уши. Девушка смотрела весело и открыто, розовые губы сложены бантиком.

– Это Анна, да? – прошептала Весна. – Она не слишком похожа на портрет «Неизвестной», ну, то есть, на свой портрет. И на фотки, что ты мне показывал – тоже.

– Во все века свои традиции и стили, – пояснил Лазарь. – Но Анну я бы узнал всегда.

Голос его прозвучал глухо, и Лида вздрогнула от очередного укола ревности, поспешила перевести глаза на юношу. Тут было проще – Марата Вельшина она видела на фотографиях в смартфоне Санина и легко узнала его в строгом и надменном молодом человеке с необыкновенно пышными темными кудрями, в художественном беспорядке раскиданными по плечам. Необычной была его одежда: белая мантия с зеленым крестом. Лида долго и тревожно вглядывалась в лица своих утраченных друзей. Друзей, ради которых она еще вчера решилась пожертвовать собой и близкими. Но сейчас вдруг тревога немного улеглась: ей показалось, что эти ребята наверняка знают, что делать.

– Что нам дает этот медальон? – спросила после того, как хорошенько покрутила его в руках и не обнаружила никаких надписей. – Откуда ты вообще о нем узнал?

– Проглядывал все данные об аукционах, – отчитался профессор Гольдман. – Особенно следил за теми вещицами, которые никогда прежде нигде не светились, и вдруг словно бы вынырнули из небытия. Вот этот медальон был создан в семнадцатом веке, и с тех пор находился в частных руках, догадываешься, чьих? И вдруг его выставили на продажу. Естественно, я поспешил приобрести его.

– Но как догадался, что именно он тебе нужен, по портретам?

– На сайте портретов не было, только описания лота, вокруг которого тщательно нагнетался флер тайны. Однако было указано, что медальон содержит портреты супругов де Корбо, созданные в день их бракосочетания. Корбо – по-французски «ворон», и таким было прозвище Марата, – уточнил он для Лиды. – Кроме того, было указано, что юноша облачен в плащ рыцаря-лазарита, представителя древнего ордена, который некогда создал твой покорный слуга. – И привстал, чтобы изобразить шутливый полупоклон.

– Ого! – восхитилась Лида. – Но ты уже понял, какую инфу можно извлечь из медальона?

Лазарь помотал головой, без всякого сожаления, впрочем.

– Нет, но не случайно же медальон проявился, верно? Тут есть с чем работать. Покручу так и сяк, что-нибудь да сложится. Хотя, конечно, я бы в любом случае его приобрел. А кое-что уже прояснилось.

– Что? – подпрыгнула на пятой точке Весна.

– Ну, теперь мы