Он крепче сжал мою руку, словно пытаясь придать мне уверенности. Я молчала, пытаясь собрать свои мысли в кучу. В голове царил хаос, но в сердце… в сердце расцветало что-то новое, теплое и волнующее. Я чувствовала, как щеки заливаются румянцем, а дыхание становится прерывистым.

Я подняла глаза на Димитрия. В его взгляде я видела искренность, надежду и… страх. Страх быть отвергнутым. И в этот момент я поняла, что не могу его разочаровать.

— Димитрий, — прошептала я, и мой голос дрогнул.

— Не надо, не говори пока ничего! — остановил он меня.

Он медленно наклонился и коснулся своими губами моих. Это был легкий, нежный поцелуй, но он был наполнен такой силой и чувственностью, что у меня перехватило дыхание.

Когда он отстранился, я почувствовала, как все мои страхи и сомнения исчезли. Я тоже тянулась к нему, если он не хочет сейчас слышать моих признаний, я подожду, но в моем сердце уже давно живет любовь.

Димитрий улыбнулся, и эта улыбка осветила его лицо, сделав его еще более красивым в отблесках костра. Он поднялся с колена, не отпуская моей руки, и притянул меня к себе. Я подалась вперед, чувствуя, как его тепло окутывает меня.

— Но знаешь. Я должен тебя предупредить, — загадочно проговорил Димитрий. — Вампиры любят раз и навсегда, а жизнь у нас длинная! — я хихикнула и слегка отстранилась, заглядывая в его глаза.

Он снова поцеловал меня, на этот раз более уверенно, более страстно. Я ответила на его поцелуй, отдаваясь чувствам, которые так долго сдерживала. Его губы были мягкими и теплыми, и я чувствовала, как по моему телу пробегает дрожь.

Мы стояли, обнявшись, у костра, и мир вокруг нас словно перестал существовать. Были только мы, тепло огня и тихий треск дров. Я чувствовала себя в безопасности, в его объятиях, словно нашла свой дом.

Когда поцелуй закончился, мы отстранились друг от друга, тяжело дыша. Я посмотрела на него, и в его глазах я увидела отражение своей любви. Этот вечер был волшебный, и мне безумно хотелось, чтоб Димитрий именно сегодня услышала заветные слова. Я даже уже открыл рот, но нас прервали громкие хлопки в ладони.

— Ну прям розово-ванильно, брат! Меня сейчас стошнит! — з моей спиной раздался незнакомый мужской голос.

Брат? Это тот вампир, что покусал тогда Ленку? Я обернулась, и в свете костра увидела фигуру, стоящую на краю света и тени. Высокий, с небрежной прической и ухмылкой, которая явно не предвещала ничего хорошего.

Его глаза сверкали, как два острых ножа, и я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Это был тот самый вампир, о котором шептались в нашем кругу, тот, кто оставил Ленку с шрамом на шее и страхом в глазах. Димитрий напрягся рядом со мной, его рука крепче сжала мою. Я могла почувствовать, как его тело стало напряженным, как натянутая струна. Он не собирался отступать, и это придавало мне уверенности. Но в то же время я не могла избавиться от чувства, что этот вечер, который казался таким идеальным, вот-вот обернется чем-то ужасным.

— Что ты здесь забыл, Мишель? — почти с рыком проговорил Димитрий и задвинул меня за спину.

— Может я соскучился за братом? — насмешливо спросил тот его в ответ, и я попыталась выглянуть, но руки вампир держали меня крепко. — Да не съем я твою мышку, — раздраженно фыркнул брат Димитрия.

— Что тебе нужно? — с нажимом повторил вампир, и от стали в его тоне даже я напряглась.

— Ты нужен клану! У семьи проблемы! — уже серьезней проговорил Мишель.

— Нет! Я отошел от дел! Клан теперь твоя забота! Проваливай Мишель, ты нежеланный гость на моих землях! — Я осторожно провела пальцами по его сжатым кулакам. Он слегка расслабил их, но мои руки по-прежнему были в его плену. Тишина повисла в воздухе, густая и давящая, словно предгрозовая туча. Я чувствовала, как Димитрий борется с собой, с желанием броситься в бой, с необходимостью защитить меня, и с чем-то еще, что он тщательно скрывал. В его молчании читалась целая история, история, которую он не хотел мне рассказывать. Мишель хмыкнул, и этот звук прозвучал как вызов.

— Проблемы серьезные, Димитрий. Такие, что без тебя не справиться. Речь идет о безопасности всего клана, даже о... — Он замолчал, словно передумал говорить.

— О чем? — прорычал Димитрий, его голос был полон опасности.

— О пророчестве. О том, что скоро придет Избранная, и что ее кровь станет либо спасением, либо погибелью для нас всех, — Мишель вздохнул.

Я замерла. Избранная? Пророчество? Что это все значило? Я почувствовала, как Димитрий вздрогнул, и его хватка на моих руках стала почти болезненной.

— Не неси чушь, Мишель! Нет никакой Избранной! Это старые сказки! — прошипел Димитрий.

— А если есть? Если пророчество сбывается? Ты готов рискнуть всем, что у нас есть, ради своего... увлечения? — Мишель бросил на меня быстрый, оценивающий взгляд.

— Уходи, пока я еще держу себя в руках! Иначе клан перейдет ко мне на правах сильнейшего! — прорычал Димитрий, а я перестала понимать, что вообще происходит.

— Ты пожалеешь о своем решении! — напоследок сказал Мишель и только шелест листвы под его ногами сообщил, что его уже здесь нет.

Руки Димитрия выпустил меня из плена, и я стояла за его спиной, не зная, что сказать или спросить. Я чувствовала, как сердце колотится в груди, а мысли метались, словно птицы в клетке.

— О чем говорил твой брат? — все же задал я вопрос дрогнувшим голосом. — О каком пророчестве речь?

— Пророчество о видящей, которая полюбит вампира, — тихо проговорил он и повернулся ко мне.

Я почувствовала, как холодок пробежал по спине. Димитрий сжал мои руки еще сильнее, его взгляд был полон отчаяния.

— Расскажи…

Глава 14

— Слушай, — голос Димитрия шелестом пронесся по округе.

В сумрачных веках, когда луна багрянцем окрашивала ночи, а тени сгущались, предрекали древние свитки о грядущем упадке вампирского рода. Ибо их мир, сотканный из тайн и вечной тьмы, начал трещать по швам под натиском времени и людской злобы.

Но в тот же час, когда надежда угасала, пророчество шептало о Видящей. Не из их племени, но наделённой даром видеть сквозь пелену обыденности, узреть потустороннее, что скрыто от глаз смертных и бессмертных. Она, дитя света, должна стать их спасением.

Видящая явится в мир, когда