— Да он издевается! — выпалил я, не в силах сдержаться.

Уже не сосчитать, сколько раз я мог умереть из-за него, а он, видите ли, восхищается! Нет, я должен его найти во что бы то ни стало!

Я прямо сейчас хотел вызвать Тайгана, но понял, что окажу ему плохую услугу. Всего лишь полдень и светит солнце. Он истратит много энергии, чтобы явиться ко мне.

Засунув лист во внутренний карман пиджака, ещё раз прошёлся по скрипучим половицам, заглянул на каждую полку и даже в печь, но больше ничего не нашёл.

Ну ладно, ещё свидимся, Платон Грачёв, и я засуну в твою глотку издевательскую записку, которую ты мне оставил. Ему, видите ли, интересно наблюдать за мной. Тьфу!

Я вернулся к машине и поехал в Москву. Не знаю, зачем ему понадобился мой телефон, но наверняка родные уже с ума сходят от волнения.

Вдавив педаль газа, я полетел по идеально ровной дороге к виднеющемуся вдали городу.

Однако я ошибся. Все домашние так заняты своими делами, что никто мне не звонил в последние дни. Я не стал рассказывать о том, что случилось, и соврал, что потерял телефон.

— Хорошо что ты приехал. С утра выехала из Торжка машина с манаросами, — сказал дед, облизывая ложку из-под ореховой пасты. — Дима в лабораторию заказывал ингредиенты, и твои манаросы тоже едут. Плохо, конечно, без Лаврового базара. Но городские власти говорят, что через месяц закончат ремонт, и он снова откроется.

— Я слышал, что продавцам власти возместили ущерб, поэтому никто не в обиде, — вставил Дима.

Он небольшими глотками пил рябиновую настойку.

— Это хорошо. А то у Лиды в лавке тоже кое-какие сборы заканчиваются, поэтому придётся попросить Валеру выслать уже упакованные, — дед с довольным видом откинулся на спинку стула.

— Когда собираетесь аптеки открывать?

— Через пару недель, — ответил отец. — Нужен хороший запас, а то за день всё раскупят, и придётся снова закрываться.

Настя прыснула. Она кормила виноградом Шустрика, который настолько округлился, что даже лап не видно было.

— Ты бы не закармливала его, — предупредил я.

— Пусть ест, если хочет. Он может сам достать всё что заблагорассудится, — махнула она рукой. — Позавчера спрятала от него коробку конфет с орешками. Сегодня вспомнила о ней, и хотела угостить маму, но коробка оказалась пустой. Твой Шустрик не только шустрый, но и хитрый, — она пожурила пальцем, но зверёк лишь блаженно прикрыл глаза и зачирикал.

— Как подготовка к турниру? — поинтересовалась у меня Лида.

— Готовлюсь, — пожал я плечами. — Ничего сложного.

— Я приду болеть за тебя, поэтому не опозорь меня перед подружками, — строго посмотрела на меня Настя. — Они только и говорят о тебе. Какой ты весь из себя замечательный, красивый и умный.

— Они правы. Я именно такой, — подмигнул я ей.

Настя закатила глаза, встала из-за стола и вышла из столовой.

Я дождался, когда приедет машина с манаросами от Савельевых и пошёл в лабораторию, готовить сыворотку «Правды». Наверняка Демидов ждёт не дождётся, когда зелье будет готово.

За мной увязался дед. Они с Димой составили список лекарств, которые будут продаваться в каждой аптеке, но также они захотели придать значимости каждой отдельной аптеке и привнести чего-то нового.

— От меня-то ты чего хочешь? — спросил я, растирая в ступке травы.

— Ты умный. Вот и придумай, как нам привлечь людей в аптеки.

Я задумался. В этом мире я не могу открыто заявить о том, что являюсь алхимиком, хотя, как выяснилось, жрецы, жившие в далёкие времена, явно были ими. Поэтому в аптеках мы не можем продавать «Вечную молодость», «Невидимку» или зелье «Превращения». Надо предложить что-то совсем лёгкое, но действенное.

— Я знаю рецепт снадобья под название «Сонная лилия».

— Ну-ка, что за лилия такая? — заинтересовался он.

— Подойдёт для тех, кто мучается бессонницей, а еще идеально для путешественников. Снадобье помогает быстро заснуть и отпугивает комаров. Можно посреди лета лечь в поле и спокойно проспать всю ночь. Ни один комар не потревожит.

— Хорошее средство. Правда, сейчас комаров нет, но лето снова вернётся, — он записал под диктовку рецепт в толстый журнал. — Думай. Что ещё мы можем предложить?

— Хм, могу предложить эликсир «Весёлого кота».

— Что за кот такой? — нахмурил брови дед.

— Готовится из Огненного ягеля. Этот эликсир поднимает настроение, прогоняет тоску и лечит депрессию.

— Всё равно не понятно, при чём здесь кот? — пожал плечами старик Филатов.

— Кот для кого-то тоже хорошее средство от депрессии и одиночества. Мурлыкание и мягкая шерсть обладают успокаивающим эффектом, — пояснил я и приложил ладонь к стеклянному боку колбы, направляя в неё свою магию.

— Что ещё скажешь? — записав очередной рецепт, спросил он.

Я продиктовал ещё пять лекарственных средств, заодно доделав сыворотку «Правды». Затем поехал в магазин и купил новый телефон. Хорошо, что я никогда не выкидывал ни одну визитку, поэтому воссоздал почти всю телефонную книгу. Часть номеров подсказали дед и Дима.

Чуть позже я позвонил Демидову и сказал, что первая партия сыворотки готова. Он очень обрадовался и попросил привезти прямо в Управление. Он как раз вёл допрос одного из тех, кто замешан в покушении на императора.

Роман Дмитриевич встретил меня у дверей.

— Вышел подышать свежим воздухом, а то третий день живу в Управлении, — сказал он, пожав мне руку.

— Удалось раскрутить клубок?

— Да. Мы взяли всех, кто в этом замешан, — он потёр уставшие глаза. — Даже не верится, что прямо у нас под носом творилось такое, а мы ничего не замечали.

— Вы о чём? — спросил я.

Мы опустились на скамью у дверей.

— Они же подменили почти всю личную охрану государя на османских убийц. Даже кое-кого из слуг заменить успели.

— А куда они девали трупы?

— Мы уже выловили троих из реки. Ещё двоих нашли в лесу. Тела остальных до сих пор ищем.

— Кто помогал Борису?

— Граф Лавров был главным координатором. Он возглавлял «Сумеречный Орден». У него был компромат на всех членов Ордена, поэтому те были вынуждены подчиняться его приказам. Это, конечно, их не оправдывает, но теперь понятно, каким образом он держал в узде столько высокопоставленных людей. Ты знаком с графом?

— Хм… нет, графа Лаврова я не знаю, — порывшись в памяти, ответил я.

— А он ведь тоже аптекарь. По моим сведениям, даже дружил с твоим дедом.

— В наш дом он не приходил, но я спрошу про него у деда.

— Именно его я сейчас допрашиваю. Крепкий орешек. Молчит или делает вид, что не в курсе, о чём речь.

— Менталист не может его