Слеток выпал из гнезда и отправился строить свою жизнь. Влад покинул Новгород и никогда больше не видел отца, даже не задумывался, жив ли тот. А сегодня вдруг вспомнил, и от этого воспоминания ему сделалось бесконечно тоскливо и горько.

Он ни в чем не был виноват – ни в страшной гибели Лизы, ни в смерти матери. Филин понимал это сам, да и клинический психолог, к которому он ходил, оказался настоящим специалистом, а не бездельником из педагогического, который скрывает за болтовней отсутствие знаний. Но сегодня на Влада нахлынули воспоминания, одно тащило за собой другое, и застарелое чувство вины было, как рана, которая так и не зарубцевалась.

Он выбрался из ванной, тщательно растерся полотенцем – на спине сразу же заныли глубокие царапины, оставленные когтями русалок. Тот, кто откликается на зов этих тварей, даже не думает, как остры их когти…

А Арина молодец. Смелая девочка. Не испугалась русалок, которые развернулись во всей красе, топя Филина в реке, бросила в них заговоренной солью – Влад всегда заговаривал соль в доме, потому что никогда не знаешь, в какой момент и что именно тебе пригодится. Мог ли он подумать, что от неминуемой гибели его спасет существо из другого мира?

Влад натянул белье, спортивные штаны, в которых ходил дома, и выглянул из ванной. В гостиной работал телевизор, ведущий круглосуточных новостей о чем-то неразборчиво бубнил, и Арина появилась из комнаты сразу же, как только услышала, что дверь открывается.

– Нужна ваша помощь. Снова, – произнес Филин и постарался улыбнуться. Арина с готовностью кивнула, подошла к нему; Влад открыл шкафчик, вынул ватные диски и пузырек с перекисью водорода и протянул девушке.

– Сам не достаю.

Они прошли на кухню: кот прайми, который с довольным видом уминал кусок колбасы, оторвался от еды и снисходительно посмотрел на Филина так, словно хотел спросить: “Вот что бы ты, двуногий кожаный, делал бы без меня?”

– Пропал бы я без тебя, – серьезно сказал Филин, усаживаясь на табурет. – Как есть пропал бы.

Кот муркнул и снова взялся за колбасу.

Арина щедро смочила ватный диск перекисью, принялась протирать царапины на спине, и Влад подумал, что она, наверно, в первый раз прикасается к мужчине – от девушки так и веяло ромашковым запахом робости и какой-то трепетной невинной осторожности, и ему вдруг сделалось не по себе.

Он не был мальчиком-одуванчиком. Никогда не был. Филин прекрасно понимал и свои чувства, и чужие – но не теперь. Сейчас ему было непривычно и странно, словно что-то очень важное, что-то основное сместилось в душе и никак не могло вернуться обратно.

– Жуть какая, – негромко сказала Арина. – У них под когтями грязи, наверно, полно.

Новый ватный диск. От тонких пальцев шел жар – проникал глубже царапин, кусал и язвил.

– У меня все прививки есть, – произнес Филин. – Завтра уже заживет.

– Куда они делись? – спросила Арина, осторожно проводя мокрым диском по очередной царапине. Филин представил, как сейчас лежал бы на дне, как острые русалочьи зубы отхватывали бы от него куски послаще и помягче, и видение было таким ярким и живым, что он невольно поежился. Арина сразу же отстранила руку.

– Больно?

– Нет. Они сейчас на берегу, ждут, когда течение окончательно уберет соль, – ответил Влад. – Потом вторая пойдет к своим прудам, а я вызову очистку.

– Они рассказали что-то полезное?

Пальцы Арины становились все жарче, словно там, в глубине, под кожей, разгорался огонь. Следы от когтей щипало и жгло.

– Парковая русалка видела убийцу Эухены. Он переоделся в кабинке у пруда и был таков. Но обе они испуганы, – Филин усмехнулся, – до смерти. У него не было лица, убийца такой же, как они. Как думаете, что может напугать нечисть?

Он не видел Арину, но почувствовал, что девушка пожала плечами.

– Другая нечисть, – предположила она. – Более сильная. Какой-нибудь Кощей Бессмертный, здесь есть Кощей?

– Нет. Это сказочный персонаж.

Филин вздохнул. Арина поставила пузырек на стол, отошла, и он поднялся – сожалея, что все закончилось, и удивляясь самому себе.

– Смотришь и видишь свою смерть, – произнес Влад. – Так она сказала.

– Может, кто-то ее утопил? Ну, когда она еще была человеком, – предположила Арина. – И она узнала своего убийцу?

Она протянула руку с ватным диском к шее Филина, провела там, и Влад ощутил свой пульс на кончиках чужих пальцев. Арина опустила руку, растерянно посмотрела на Филина, будто сделала что-то не так.

Он улыбнулся, но улыбка вышла усталой и кривой.

– Спасибо, – сказал Влад, и Арина кивнула и сделала осторожный шаг назад, словно испугалась чего-то, что могло сейчас случиться.

– Пожалуйста, – откликнулась она. – Можно, я коту еще колбасы дам?

***

Новгород, 2003

Если ты филин, то должен летать и когтить.

Когти – твое главное оружие. Не крылья, удар которых может отбросить в сторону лису или зайца, не тяжелая голова – именно когти.

А чужая морда уязвима, потому что на этой морде есть глаза. Вот в них и надо бить. Шерсти ты сейчас не пробьешь, когти еще маленькие. А вот глаза…

Влад не запомнил, как ускользнул от тьмы – просто почувствовал рядом поток ветра от лапы, которая ударила, пытаясь сбить наглую птаху. Глупую наглую птаху, которая осмелилась выйти на бой.

Лизы больше не было. Скоро и его не будет. Влад понимал это с жестокой, сбивающей с ног точностью – но почему-то ему больше не было страшно.

Воздух сгустился в ледяной комок, превращая птичье тело в глыбу льда. Сердце колотилось так, словно готовилось проломить грудную клетку.

Тигр бросился на него, и Влад растопырил когти на обеих лапах, с истошным воплем ринулся навстречу и ударил в морду чудовища. Мир содрогнулся, сузился до одного-единственного ощущения: когти правой лапы погружаются во что-то густое, вязкое.

Послышался хруст, и тигр взревел, выплескивая боль и ярость.

Влада отшвырнуло к стене и перекинуло. Тело горело, дышать было тяжело, почти невыносимо.

Он попытался встать и не смог. К окровавленной ладони прилипли вороньи перья – все, что осталось от Лизы. Тигр шарахнулся к соседней стене, затрясся, и сквозь очертания чудовища проступил человек.

Незнакомец прижимал руку к левой глазнице. По щеке струились темные ручейки крови, сочились сквозь пальцы, и Влад ощутил моментальное горячее торжество.

Получи, тварь. Я просто так тебе не дамся.

Глядя на эту кровь, он окончательно понял, что Лиза умерла. Тигр сожрал ее,