Госпожа Мемлок ахнула.

- Сколько еще? Сколько еще терзаний и испытаний выпадет на долю моего бедного маленького сына? – всхлипнула она.

В каких местах сын был маленьким я так и не понял, но он вполне по-детски протянул свои тучные «ручки» и воскликнул: «Маменька, я этого не выдержу. Там только трехразовое питание».

Гюнтер нахмурился. Эдгар застонал громче, возможно, от осознания, что его лишили статуса «жертвы темных сил». Трое братьев перестали жевать.

– Но… но как же ведьма? Горничная? – пискнула госпожа Мемлок.

– Горничная не имеет к болезни вашего сына никакого отношения, – отрезал с напускной серьезностью. – Обвинения безосновательны и жестоки.

Я видел, как плечи Марго перестали дрожать, а на лице несчастной служанки появилось слабое подобие надежды.

Хотя бы одну невинную душу удалось защитить от этой семейной мясорубки глупости.

Мемлоки сыновья зароптали, Госпожа Мемлок запричитала, что ожидала от меня большей компетентности.

– А почему вы не позвали вашего родственника инквизитора? Ведь по закону в каждом дворянском семействе должен один сын быть посвящен в Орден. Разве не так?

В комнате стало подозрительно тихо. Госпожа Мемлок растерянно заморгала. Гюнтер закашлялся.

– Какого… – начала растерянно госпожа.

– А, ну… – перебил ее Гюнтер, потирая лоб. – Он у нас, конечно, был… Как же… в каждом приличном доме есть инквизитор…

– Что правда?! – удивленно воскликнула мать, глядя на старшего сына. – Гюнтер, ты же никогда…

– Да, маменька, – поспешно сказал Гюнтер, делая ей знаки глазами. – Был!

Госпожа Мемлок просияла, как бы вспоминая:

– Ах, точно! Совсем забыла! Да, у нас был инквизитор в роду. Правда… не долго. – Она посмотрела на меня с внезапной гордостью.

Я понял. Старая, как мир, схема. Чтобы формально соблюсти закон, требующий от каждого дворянского рода отдавать одного сына в инквизицию, многие семьи «отдавали» несуществующих детей или младенцев, которые «скоропостижно умирали» в списках, часто за солидную взятку. Отсюда и чудовищная «смертность» среди юных инквизиторов в отчетах.

Кивнул, изображая понимание, но мой взгляд упал на фамильный портрет, висевший над камином. Огромный портрет, изображал все семейство Мемлоков в полном составе – отца, мать и всех сыновей, включая еще не такого тучного Эдгара. Все в роскошных одеждах, с самодовольными улыбками. Такие похожие друг на друга, как горошины в стручке.

– А почему на портрете его нет? – спросил я с наигранным любопытством. – Тут же вся семья нарисована? Или… он еще младенчиком был посвящен и вскоре… отбыл по делам Ордена? – Я намекнул на печально известную практику.

Гюнтер покраснел, как рак.

– Ну… он… – мужчина замялся. – Портрет писали… до его… Да и… Его просто… не успели дописать.

Я улыбнулся тонко.

– Понятно. Жаль. Было бы полезно иметь своего специалиста под рукой в таких… деликатных семейных ситуациях. – поклонился. – Разрешите откланяться. Желаю господину Эдгару скорейшего выздоровления. При условии соблюдения диеты.

Пока дворецкий провожал меня через анфиладу комнат, я уловил обрывки шепота из гостиной. Голос Гюнтера:

– …надо срочно приказать дорисовать кого-то на портрет! Вот этого слугу, например! У него лицо внушительное, серьезное. Скажем, что это он и есть наш инквизитор! Умерший в младенчестве от… от лихорадки! Да!

Я покачал головой, выходя на свежий воздух. Фарс. Сплошной фарс. Богатство, купленное прадедом, поддерживаемое взятками и интригами, и абсолютная духовная нищета. Эти люди были жалки в своем обжорстве, лени и страхе перед выдуманными тенями.

И ради этого я оторвался от настоящего дела? От пропавшего парня, который, в отличие от Эдгара, возможно, попал в настоящую беду?

Во дворе, у коновязи, где дожидался мой конь, увидел Тею. Она разговаривала с Мицикой. Невеста сняла перчатку, и я заметил легкое покраснение и мелкие волдыри на тыльной стороне ее ладони. Тея что-то говорила ей, показывая на руку. Лицо травницы было серьезным, а голос – тихим, но настойчивым.

– Лучше придумайте что-то менее очевидное. Уроните с лошади, например. Или пусть лестница под ним провалится. Риск есть, но яд. Его точно обнаружат... заподозрят. Очень опасное дело.

В этот момент меня заметили и невеста, резко отскочив от Теи, пошла в сторону особняка минуя меня.

– Госпожа, – сказал я тихо, но так, чтобы новоявленная госпожа Мемлок услышала каждое слово. – Советую Вам полечить руки у травницы. – Я кивнул в сторону Теи. – И будьте осторожнее с ядами. Особенно с теми, что оставляют следы. И еще. Будьте уверены. Если ваш муж помрет, сюда придут не инквизиторы, а жандармы. И они не будут столь снисходительны к слезам «скорбящей» супруги.

Девушка вздрогнула, ее голубые глаза расширились от ужаса и осознания, что ее раскусили.

– А что мне было делать? – вырвалось у нее шепотом, полным отчаяния. – Вы бы стали спать с… этим?

— Не выходить замуж? — предложил я холодно. — Это всегда вариант. Пусть и не самый легкий.

– Бездушный! – фыркнула Мицика, но в ее глазах читалось не столько возмущение, сколько панический страх разоблачения. Она отвернулась и быстро скрылась в доме.

Ах, сколько пафоса было в этой уходящей несостоявшейся убийце. В своем супруге она видит лишь преграду, которую незазорно и устранить. А впрочем, от денег не откажется. И вряд ли мне посчастливится услышать истории о скандальном побеге молодой жены Эдгара Мемлока.

Вот истинное лицо женщины. Когда мужчина мешает или отвратителен, можно взяться даже за яд и не чувствовать угрызений совести.

Один лишь страх отделяет ее от того, чтобы стать истинным чудовищем. Страх быть пойманной.

Тея, уже почти направлялась в сторону выхода из поместья, когда обернулась, и я решил догнать ее.

– Твой совет невесте был весьма… специфичен, госпожа травница, – произнес я, идя рядом. – «Уронить с лошади»? Не слишком ли радикально?

Она остановилась, стоя возле коновязи, повернулась ко мне. В зеленых глазах вспыхнули знакомые искры – смесь раздражения, усталости и вызова.

– Яд – дело опасное, господин Блэкторн. Могут обнаружить. А так… несчастный случай. Бывает. – Травница пожала плечами. – А что было ей делать, по-твоему? Смириться?

Я покачал головой.

– Женщины… Порой вы самые страшные и опасные враги. Хитрость, терпение, яды… Мужчине с его грубой силой не сравниться с вашим коварством.

Теяна фыркнула.

– Не такие уж мы и коварные. Мужчина куда опаснее. У него сила. Физическая. Власть. Возможность просто взять то, что