— И забеги на неделе к Макару на допрос. Нужны показания по поводу Юры. — Пётр Алексеевич сворачивает во двор. — И кстати. Серёжа сегодня от Варвары привезёт похожую по сути девушку-фамильяра. Завтра с утра в офис зайди, познакомься. А то если Тёмные решат докопаться с проверками, я не смогу заблокировать твои воспоминания о нашей прекрасной гостье.

— Без весомых причин они не имеют права влезать…

— Тернитасов. — Пётр Алексеевич со вздохом перебивает Арсения и тормозит у подъезда. — Ты за дурака меня не держи, ага? Князев найдёт причины. Как минимум, у нас сбежала с допроса их ведьма. Как максимум, ещё двое ведьмаков скачут где-то в области, заколдованные Катей. Не говоря уже о том, что он подозревает, что мы скрываем от него фамильяра.

— Ведьма сбежала? — Арсений хмурится и открывает дверь машины. — Как?

— Ночью, в пересменку. Сотрудники недоглядели. — Пётр Алексеевич выходит из машины. — Всякое же бывает, да, Тернитасов?

Арсений кивает, предпочитая не уточнять, что за всё время из их офиса сбегали лишь обыкновенные человеческие мыши. Он смотрит на свою максимально непримечательную «панельку» и переводит взгляд на кошку, которая слишком важно и элегантно выпрыгнула из машины на сырой асфальт. Сочетание, конечно… Вообще ни разу не подозрительное. Ну подумаешь, мужик, лет тридцати на вид, решил завести себе огромную породистую кошку. Ну и что, что вокруг обитают исключительно дворняги, а самое дорогое здесь — лавочка. И то только потому, что если позаришься на неё, то дорого заплатишь своим здоровьем бабулькам, что её облюбовали.

— Ой, какая кися-а!

Из подъезда вылетает маленькое пятилетнее безумие с шестого этажа и несётся прямиком к кошке, с явным желанием залюбить его. Арсений в ужасе прикрывает глаза, предвкушая непоправимое. Бедный ребёнок. Мир её праху…

— Алиса! Алиса! Сколько раз я просила не выбегать без меня на улицу?

— Мам! Смотри, какая кися!

Арсений, всё ещё в ужасе, приоткрывает глаза и не сдерживает смешок. «Кися», которая ещё вчера заставила испугаться как минимум половину офиса Стражей Света, сейчас висела безвольной тряпочкой на руках у маленькой девочки, которая всеми силами пыталась поднять кошку, ростом с неё же.

— Ну-ка отпусти! — Мама с ужасом подлетает к девочке и пытается осторожно извлечь бедолагу из цепких детских рук. — Ты же больно делаешь!

— Да она, вроде, не против. — Арсений честно старается не смеяться, но смешки так и прорываются наружу.

— А это ваша, да? — Мама наконец справляется с мёртвой детской хваткой и выдыхает, внимательно наблюдая за тем, чтобы ребёнок только гладил кошку. — Красивая. И большая такая.

— Теперь его, да. — Пётр Алексеевич хмыкает. — У детей аллергия, вот пришлось отдать. Хорошо, Арсений согласился взять. Породистая, всё-таки. Мейнкун.

— Хорошая. — Женщина не удерживается и тоже пару раз проходится рукой по гладкой шерсти. — Дорого, наверно, ухаживать…

— Не без этого. — Пётр Алексеевич кивает. — Породистые капризные, знаете ли. Пойдём мы, а то нельзя ей долго на осеннем ветру стоять. Не привыкла.

— Да, да, конечно. — Женщина берёт за руку ребёнка, оттаскивая от «киси».

Кошка, освобождённая наконец от мук, гордой походкой идёт к подъезду, красноречиво оглядываясь на Арсения, который, всё ещё посмеиваясь, идёт следом. За спиной Пётр Алексеевич активно отбивается от детских и взрослых восторгов, стараясь как можно быстрее пробраться к подъезду. Знали бы они, с кем сейчас столкнулись… Арсений с улыбкой на губах открывает железную дверь, опасаясь смотреть на кошку. Кажется, что стоит только взглянуть на неё, как тут же тебя настигнет понос или ещё чего похуже…

— Ну это всяко лучше, чем попасть к Князеву. — Пётр Алексеевич жмёт плечами, когда двери лифта за ними закрываются. — И что я, по-твоему, должен был им сказать? Что ты вовсе не кошка? Они бы тогда не отстали. Нечего людей шокировать. И кричать на меня не нужно.

— Вы с ней разговариваете? — Арсений, хмурясь, переводит взгляд с Петра Алексеевича на кошку.

— А ты её не слышишь? — Пётр Алексеевич удивлённо изгибает бровь, выходя из лифта. — Значит, ещё одно задание тебе, Тернитасов. Учись общаться с фамильярами в животной сути. Пригодится.

Арсений с очередным вздохом отчаяния открывает дверь в квартиру, впуская туда нежданных гостей. Пакет с мусором, который он благополучно забыл вчера вынести, приходится выставить за дверь, чтобы не мешался. Благо, что не воняет. Лишняя обувь культурно сдвигается ногой в сторону, и прихожая начинает выглядеть более-менее цивильно. Об остальной квартире Арсений предпочитает не думать, ибо носки, кажется, так и лежат возле кровати, посуда сама себя вряд ли помыла, да и пыль ленива настолько, что всё ещё лежит на всех доступных и не очень поверхностях.

— Значит так. — Пётр Алексеевич хлопает в ладоши. — Поставлю тебе дополнительный отвод глаз. В квартире напротив будут дежурить патрули на всякий случай. Между собой тут сами разберётесь, не маленькие.

Арсений кивает и идёт в комнату, куда уже зашла кошка. И, судя по её осуждающему взгляду, сожительство выйдет крайне увлекательным… Тернитасов, делая вид, что не замечает недовольство кошки, быстро собирает носки, накидывает покрывало на кровать, сдвигает бумаги на край стола и, решив, что уборки на сегодня хватит, выходит из комнаты. Пётр Алексеевич всё ещё стоит возле входной двери, что-то шепча себе под нос, поэтому Арсений тихо проскальзывает мимо, чтобы закинуть носки по назначению, а потом убрать посуду хотя бы со стола. Чем кормить кошку — он до сих пор не представляет. Впрочем, как жить с ней, Арсений тоже не знает. Можно, конечно, застелить диван в кухне-гостиной, мисочку под воду найдёт, но лотков в доме точно нет. Да и странно, наверно, отправлять почти человека справлять нужду в лоток…

— Арсений, не забудь заехать в офис. И постарайся не нервировать гостью.

— Пётр Алексеевич… — Арсений высовывается в коридор. — А это надолго?

— Как минимум, до конца проверок. — Пётр Алексеевич жмёт плечами и, спохватившись, хлопает себя по карманам. — Кстати. — Он достаёт кольцо, обтянутое чёрной нитью и с пятиконечной звездой внутри и кладёт