— Мы — дикари, — усмехнулся Латиф, — ну, это я так говорю. А если по правде, то все мы, духи смерти или хранители, — низшие боги, заброшенные в этот мир, посредники между вами и хозяевами неба и земли. Наши создатели, архонты, вложили в нас немного человечьего, немного звериного, немного воды, пламени или смолы, и распорядились так, что мы, как и люди, рождаемся из утробы и проживаем отпущенный срок. А между этим блуждаем в вашем мире как можем. Вот представь, сколько народов и племен уже бесследно исчезли, а их духи-покровители остались, с людьми, которые их не знают и тем более не верят! В этом городе таких много: они до сих пор говорят по-фински и повинуются Северному старцу.

— А можно с ними познакомиться?

— Ни к чему, Гели: они слишком подстраиваются под людей, и мне с ними не по пути. Хоть я и сознаю, что порой это вынужденная мера, когда человек ставит себя в центр мироздания. Просто знай все это на случай, если когда-то не сможешь меня понять.

— Выходит, я живу с богом? — улыбнулась Гелена.

— Я все же предпочитаю «демона», — заявил муж, — а для людей являюсь успешным марокканским агентом на арт-рынке по имени Латиф Кахинни, 1987 года рождения. Что-либо иное знает считанное число тех, кого я сам выбрал. Ты хорошо меня поняла?

— О да, мой господин! — проворковала девушка, поцеловав его в плечо.

Свадьба у нее была странная: их венчал жрец по древнему обычаю арабов-язычников, и после жертвоприношения они выпили какого-то очень старого и крепкого вина, произнесли клятву. Латиф подарил Гелене свой медальон в виде синего глаза, который на Востоке называли «Назар», и объяснил, что эту вещицу хранил с детских годов в приюте. Кольцо с черным камнем он еще раньше преподнес ей в парке, а от нее принял в дар самое простое, но носил его всегда, и именно по местным традициям.

Зато потом Латиф устроил шикарный медовый месяц в Калифорнии и Нью-Йорке, о которых Гелена давно мечтала. Мысли о доме, прежних знакомых и даже матери почти не тяготили девушку и никто не пытался ее искать.

Но оказалось, что и у демонов праздники сменяются буднями. Латиф наделил молодую супругу некоторыми способностями, в первую очередь — магнетическим воздействием на мужчин, а также умением наводить чары, влияющие на здоровье и психику. И объяснил, уже без всякой игривости, что ей предстоит применять их только по его поручению и только с теми, на кого он сам укажет.

— Запомни, Гели, что нас интересуют два сорта мужчин: те, на ком можно заработать деньги и прочие материальные удовольствия, и те, кто дает жизненные соки, — буднично пояснил Латиф. — С первыми мы работаем по заказу — от жен, любовниц, конкурентов и всех, кто может хорошо заплатить. Вторые нам необходимы как топливо для механизма: ты забираешь у них энергию, а потребляем мы ее вместе. Но для этого нужны сдержанные и непривередливые мужики, не привыкшие к красивой жизни и удовольствиям. В них дремлет нерастраченный энергетический запас, который всегда подавлялся, и если подарить им хоть каплю иллюзии вседозволенности — перед нами распахнутся безразмерные шлюзы…

Тут демон даже прищелкнул языком, явно испытывая эстетическое наслаждение от мысли о живом «топливе».

— Ты хочешь сказать, что мне придется спать с этими мужчинами? — сказала Гелена, на миг похолодев.

— Еще чего захотела! — усмехнулся Латиф. — Я ведь уже говорил, что до этого тела не допущу ни одного мужика: оно только мое.

— А может быть, все-таки мое?

Пропустив это мимо ушей, муж спокойно промолвил:

— Словом, твоя задача, сокровище мое, в том, чтобы доводить мужиков до нервного предела, чтобы они кожу с себя живьем были готовы содрать и преподнести тебе на шубку. Дарили вещи, которые сами получили в подарок от родных, строчили стихи в блокнотах, укрывали в плохую погоду своими пуховиками, купленными на распродажах. Это куда ценнее для нас, чем то, что могут дать миллионеры, Гели! Поймешь, когда станешь чуть старше. Но если ты им действительно дашь, они очень быстро перестанут стараться: даже люди такого сорта легко привыкают к благам. Такова уж ваша природа! Поэтому в койку ты их можешь заманивать только затем, чтобы сладко усыпить.

Он философски развел руками, но уже тогда у Гелены закралось подозрение, что муж беспокоится совсем о другом. Однако она больше ни о чем не спрашивала. Также Латиф объяснил, что энергетический ресурс у них общий и прямо пропорциональный количеству «съеденных» душ, поэтому расслабляться ей не стоит.

Гелена не собиралась возражать: ей нравились игры и тайны, забавляла наивность мужчин, пребывающих в семейном и возрастном кризисе, и сочувствия они уж точно не вызывали. Вспомнить хотя бы первого, которого Латиф подогнал ей сразу после медового месяца, для «тренировки», — это был отец ребенка, пропавшего в парке в день ее знакомства с демоном. Он оказался до смешного легкой добычей, быстро забыл про жену и родителей и за несколько месяцев общения вконец обезумел и опустился. Когда же Латиф дал Гелене отмашку, она просто перестала выходить с ним на связь, и тогда мужик спьяну разбился на машине. Нет, он выжил, но обиженная супруга не пожелала брать переломанного инвалида на попечение, и пришлось ему идти с повинной к своим старикам.

После него было еще несколько не особо интересных заданий в разных странах, но ровно через год муж представил ей «клиента» с удивительно похожей историей — этого несчастного Цыплакова с мебельной фабрики, у которого сын также исчез во время городского Хэллоуина. Латиф объяснял, что мужчины со свежей травмой для них особенно сочная пища, и все же столь точное совпадение насторожило Гелену. К тому же, в это время ее стали напрягать и другие вещи, в частности то, что он на своей «работе» совсем не гнушался физических контактов с другими женщинами. Она мучительно ревновала и одновременно возбуждалась от мысли, что ее избранник так притягателен и скверен, поэтому новость, что он провалил какое-то дело, неожиданно ее ранила. И эта ядерная смесь эмоций уже не грела, а обжигала.

Алкоголь больше не помогал расслабиться, и днем, во время опостылевшей вахты в кафе, Гелена совсем сходила с ума. Тут-то эта мелкая дрянь, дочь Цыплакова, и попала под горячую руку. Не стоило, конечно, напускать на нее чары, Латиф не любил самодеятельности, и Гелена пока решила умолчать про эту выходку. Но в провале с отцом девчонки пришлось признаться.

Мужик и впрямь повел себя неадекватно: помчался во весь дух из ресторана,