— Пиши-пиши, — отмахнулся декан и подмигнув мне, двинулся за недовольным Хранителем.

Под любопытные взгляды студентов мы прошли вглубь библиотеки и подошли к дверям закрытой секции.

— Вы обещали, что не будете выносить из закрытой секции, — напомнил Хранитель и многозначительно взглянул на ректора.

— Не волнуйся, Миша, не вынесу я твою драгоценность. Ты самый несносный библиотекарь из всех, кого я знаю. — Добродушно улыбнувшись, он похлопал недовольного Хранителя по плечу.

Мы зашли в закрытую секцию и двинулись между полками, утопающими в полутьме. Здесь всё было так же, как и в прошлый раз. Даже эфиры не изменились. Похоже, сюда, кроме Хранителя, никто никогда не заходит. Оно и понятно, мимо такого охранника незамеченным даже комар не пролетит.

В самом конце секции, между полками с древними фолиантами и свитками, я увидел тяжелый шкаф-витрину, освещенную голубоватым светом, исходящим от кристалла, находящегося внутри. Сам шкаф выполнен из черного дерева и украшен резьбой в виде переплетающихся рун, но дверца выполнена из непроглядного матового стекла.

Хранитель снял с пояса тяжелую связку ключей, безошибочно определил нужный ключ и вставил его в замок, находящийся не в дверце, а где-то сбоку. С тихим щелчком замок повернулся и дверь открылась.

На самой верхней полке на синей бархатной подушке стоял флакон графитового цвета. Похоже, декан был прав, когда сказал, что флакон сделан из камня. По крайней мере от него не исходил эфир, как исходил бы от глины, даже обожженной.

Хранитель медленно взял флакон и осторожно протянул его декану, будто это было что-то очень хрупкое.

— Помните, что внутри осталось совсем мало средства, — шепотом произнёс он.

Его слова подхватило эхо и разнесло по всей секции. Странно, очень странно.

— Доверьтесь нам, мы не сделаем ничего, что не понравилось бы ректору, — заверил декан и протянул флакон мне.

Хранитель с раздражением выдохнул и недовольно скривил губы, но ничего не сказал. Я же внимательно рассмотрел флакон. Он явно старинный, и сделан с помощью неизвестного мне тонкого режущего инструмента, следы которого остались на неровных боках. Сверху герметичная пробка, выполненная из дерева и обработанная смолой. Немного сбоку, рядом с горлышком, она залита сургучом с оттиском герба академии. Если кто-то захочет заглянуть внутрь — обязательно нарушит печать.

— Клавдий Тихомирович, вы знаете название средства, тогда почему вам неизвестен состав? — спросил я, не торопясь откупоривать крышку.

— Название латиницей было написано на шкатулке, внутри которого найдено это средство. Сама шкатулка превратилась в труху. Больше на ней ничего не было указано, — развёл он руками.

— Скажите, Хранитель, а вы не находили никакой информации в древних трактатах про это средство? — уточнил я.

— Нет. Дело в том, что жрецы практически не жили на территории нашей империи. Они предпочитали Персию. Возможно в их библиотеках и есть информация об этом, но точно не здесь.

— А как флакон попал сюда? — я озадаченно посмотрел на него.

— Его нашли во время раскопок где-то на Кавказе, — пожал плечами Хранитель.

Не верю я ему. Наверняка он знает об этой вещице многое, но предпочитает умалчивать. Я же тоже не торопился открывать флакон. Ещё свежо в памяти происшествие из прошлой жизни, когда в очередном путешествии бродил по заброшенному городу древней цивилизации и нашёл пилюли. Сверху их покрывал минеральный воск, поэтому я не мог учуять, что внутри.

Когда я, любопытствуя, разломал одну пилюлю, то впал в такую панику, что чуть сердце не остановилось. Правда, мне тогда было лет пятнадцать, и я ещё не умел бороться с запертыми чёрными духами. Тогда я пробудил злого Скребуна.

Он побушевал и успокоился, но если бы в городе до сих пор жили люди, то мне бы не поздоровилось. Скребун буквально разметал руины, не оставив ни одной целой стены. Я чудом уцелел, спрятавшись в подвале.

— Саша, вам помочь? — участливо спросил декан и кивнул на флакон в моей руке.

— Нет, я сам.

Глубоко вздохнув, ковырнул печать ногтем и, взявшись за пробку, потянул её на себя. Махнул рукой, принюхиваясь к тому, что находится внутри. Аромат свежести, будто в сосновом лесу после дождя, но с терпкими нотками и еле уловимой сладостью.

В моей внутренней лаборатории снова начался рабочий процесс. Сложный эфир распался на составляющие, которые я с лёгкостью определил. Хм… неожиданно.

Если честно, не ожидал встретить в этом мире такое искусно сделанное снадобье. Я бы даже больше сказал — оно идеальное. Уж не алхимиками ли были те, кто его делал?

— Саша, ваше молчание настораживает, — подал голос декан.

Они с Хранителем в напряжении смотрели на меня, ожидая какой-то реакции.

— Кем были те жрецы, что изготовили это средство? — обратился к библиотекарю.

— О них мало что известно, — пожал он плечами. — Как я уже говорил, жрецы предпочитали жить в Персии, но путешествовали по всему миру. Считается, что они были прародителями лекарей и аптекарей, ведь тоже обладали способностью лечить.

— Они были алхимиками, а путешествовали не ради интереса, а искали ингредиенты для своих снадобий, — уверенно заявил я.

— Всё может быть, — согласился он.

— Саша, не томите! Что во флаконе? — не выдержал декан.

— Как вы сами сказал, это «Экстракт растительной жизни». Лучше названия не придумать.

— Для чего оно?

— Для продления жизни целебных трав и снадобий, и сохранения их свойств. Слабой копией в нынешнее время являются консерванты, которые аптекари добавляют в лекарства, — пояснил я. — Если травы вот-вот утратят силу, достаточно капнуть несколько капель, и они оживут, будто их только что собрали. Могу продемонстрировать.

Я огляделся в попытке найти какое-нибудь растение, но Хранитель выхватил флакон из моих рук и процедил сквозь зубы.

— Только через мой труп вы будете тратить столь ценной средство.

Клавдий Тихомирович отодвинул опешившего библиотекаря в сторону и с надеждой спросил:

— А вы сможете назвать из чего состоит этот экстракт?

— Могу. Ничего сложного, — пожал я плечами. — Смола лунного платана, пыльца бессмертника северного, настой из корня черемши, сок серебряной морошки, соль подземных озёр.

Декан недоверчиво посмотрел на меня.

— И это всё?

— Да, и соотношение ингредиентов идеальное. Экстракт даже сейчас справится со своей задачей.

— И вы сможете его приготовить?

— Смогу. В этом нет ничего сложного.

— Невероятно, — выдохнул Клавдий Тихомирович. — Столько лет многие пытались выяснить точный состав, но кроме черемши, морошки и соли дальше не могли определить.

— Всё дело в том, что эфиры манаросов лучше, чем эфиры обычных растений, смешиваются друг с другом. Это как амальгама сущностей или диффузия, если перейти на