— Не может Арсений быть таким. — Пётр Алексеевич опускает взгляд на Князева, говоря исключительно ему. Но где их попытки скрыть разговоры, и где Арсений, благодаря которому и Есения всё прекрасно слышит. — Не верю. Но… Ты прав. Доказательства неоспоримы.

— Арсений. — Есения внимательно пробегается взглядом по всем присутствующим, распушаясь ещё сильнее. — Они сами пудрят нам мозги. Видел, сколько щитов и проклятий у них наготове? И они явно пытаются нас окружить. Собираются уничтожать.

— Настраивайся на их волну, как договаривались. — Арсений соединяет ладони, подносит их к своей груди и прикрывает глаза. — Зафиксируй взгляд. Я попробую до них достучаться.

Есения не хочет тратить время и силы на попытки показать правду магам, но приказ выполняет моментально. Обрабатывать кого-либо ментально Есения привыкла. Ей не обязательно всегда для этого использовать свой голос или мысленно рассказывать что-то максимально неважное, расплывчатое, погружающее в транс. И всё же, так попроще, чем просто ловить мысленные потоки чужого человека и настраиваться на них. А тут ещё и огромная толпа…

Основное внимание Есения сосредотачивает на главах Стражей. Остальные всё равно с ними на связи и слышат их. Донесут уж как-нибудь информацию до подчинённых. Арсений через Есению накрывает глав Стражей уютным одеялом надпространства. Глаза Есении и глаза глав окутывает белый морок, чем-то похожий на густой туман. Удивительно, но они не особо и сопротивляются. То ли Арсений умело пробивает все защиты, то ли Судьи слегка ограничивают возможности магов, чтобы не дёргались без повода. А может, и то, и другое сразу…

Перед глазами возникает сначала достаточно мутная картинка, потихоньку обретающая всё более ясные очертания. Надпространство — не хранилище. Это то, через что можно даровать знания, умения, через что можно созидать. Оно не доступно обычным магам. Сознание слишком зашорено и ограничено. Да и Буяновские существа не все способны до него дотянуться. Слишком много осознанности и сил нужно. Есения самостоятельно никогда не дотягивалась до этого чуда, и сейчас сама с интересом рассматривала происходящее, передавая этот интерес и остальным магам, на чью волну она настроилась.

Арсений не торопится. Даёт сначала насладиться древним миром. Полосатым, разрозненным, конфликтующим. Показывает, как на стыках энергий нет ничего живого, ибо они не хотят принимать отличное от себя. Показывает редкие равные островки и как природе здесь хорошо. Арсений не пытается надавить на жалость, не подчёркивает целенаправленно, как плохо, когда мир делится на Свет и Тьму, просто демонстрирует истинную картину. Так, как видел её он. Честно. Без выбора какой-либо стороны. Показывал минусы полос Светлой энергии, где ничего не созидалось, потому что Свет и есть высшая ступень мироздания. Показывал разрушительное воздействие Тёмной энергии и её мощь. Показывал непривычность и странность объединённой энергии, а ещё её горящий потенциал, которого не было в эпицентрах концентрации разрозненных энергий. А ещё то, как практически незаметно, но возле равных островков Свет и Тьма осторожно тянулись друг к другу и практически не конфликтовали.

А затем Арсений перешёл к магам. Смотрящие лишь в одну сторону, они вызывали множество вопросов. То разделение на Свет и Тьму, что было сейчас, — ничто, по сравнению с магами прошлого. Первые маги не принимали, не разговаривали, не смотрели на тех, кто был «по другую сторону» энергии. Они просто убивали. Сразу же. Максимально жестоко. Дети перед ними были или ослабленные маги — не имело значения. Родился Тёмным и не посчастливилось встретить Светлого? Ты труп. Маги, которым удавалось пережить детство, начинали убивать не только чужих, но и выкачивали силы из своих же, что в то время было даже хуже смерти. Лишь бы самому выжить. Лишь бы было хотя бы небольшое преимущество перед тем, кто абсолютно такой же маг, просто родился на полосе другой энергии.

Тогда не существовало выбора, какую сторону принять. За любое инакомыслие — смерть. За случайное попадание на «чужую» сторону — смерть. Слабый? Труп. Сильный? Тем более труп, ибо остальные начинали бояться, что будут высосаны, собирались в кучу и убивали. Разделённый мир утопал в хаосе и смертях. Арсений пытался, честно пытался говорить с магами, показывать им, как бывает, рассказывать о том, что видел, как энергия спокойно может существовать вместе, но все его попытки заканчивались тем, что его пытались убить. Раз за разом, как бы он ни действовал. По-хорошему или по-плохому — в лучшем случае его хотели просто убить. В худшем же начинали интересоваться его силой и желали её забрать.

Арсения удивительным образом принимали на любой из сторон. Светлые в нём видели Свет, Тёмные — Тьму. Но стоило им узнать его чуть лучше… В какой-то момент Арсений оставил попытки договориться, ибо каждый раз приходилось спасаться бегством и убийствами. Не потому, что нравилось. Иначе было просто не спастись. Он больше не ходил к магам с попытками объяснить, что убивать друг друга просто из-за того, что энергия разная, — глупость. Арсений начал экспериментировать с самой энергией. Приходил на стыки, пытался смешивать, расширять участки объединённой энергии, помещать Свет во Тьму и наоборот. Получалось не очень, ибо энергия продолжала конфликтовать. Максимум, что у него получилось, — смягчить стыки в областях полянок. А в перерывах между экспериментами приходилось ходить и разнимать магов, которые уже дошли до полноценных войн. И вновь самому отбиваться и спасаться, ибо на него объявили охоту.

Арсений, не стесняясь, показывал весь тот ужас, что происходил. То, как маги за безобидные действия были готовы в прямом смысле вгрызаться в плоть и отбирать не только энергию, но и жизнь. Показывал те горы трупов, что он оставлял за собой, потому что иначе было бы ещё больше. Арсений показывал, как выслеживал существ, рождающихся на островках смешанных энергий. Показывал попытки их обезопасить и вырастить, но практически ничего не получалось. Во-первых, таких было мало, ибо маги прошлого боялись этих полянок, а во-вторых, любого рождённого там предпочитали сразу же убивать. И его мать заодно, потому что она тем более проклята, раз плод решил родиться именно в таком месте.

Арсений и Есению показал. Без личных подробностей, лишь демонстрируя то, как именно могут выглядеть и чувствовать себя существа с единой энергией. Сколько в них силы, рассудительности, осознанности. Насколько иначе они