Наконец наступил момент, когда она в гордом одиночестве (на самом деле на слабых ногах и с обрывающимся сердцем) прошла сквозь железную калитку. Десятки объятий и напутствий остались позади, ей еще махали с вышек, а она вдруг словно в пустоту и безмолвие провалилась. Позволила себе только раз оглянуться, помахала стражам рукой – и твердо зашагала вперед, на призывный свет своего маяка.

Снова потянулись дороги с давно разбитым асфальтом, мертвые деревни и поселки, пролески и трассы. Несколько раз внезапно обрушивался ливень, но это было даже хорошо – водяные струи отгоняли насекомых. Поначалу Лида была уверена, что одолеет путь на едином дыхании, без отдыха, хотя бы пока не уйдет из нулевки. И даже хотела бросить рюкзак – чтобы не расслабляться, не терять времени. Но не рассчитала свои силы, а они растаяли без следа через пару часов ходьбы по бездорожью. Пришлось искать укромное место для отдыха.

Весна на привале проглотила половину припасов, порадовалась легкому рюкзаку и продолжила путь. Примерно через час она страшно испугалась, заметив группу людей с автоматами – они деловито пересекали поле и вот-вот должны были выйти на дорогу в десятке метров впереди нее. Лида замерла на месте, не имея сил бежать, да и наверняка уже было поздно. Но люди пересекли трассу один за другим, и даже не глянули на девушку, словно она сделалась невидимкой.

Еще через час начало смеркаться. И Лида впервые ощутила тревогу: а если ей не удастся сегодня перейти в свое измерение? Вернуться назад тем более не сумеет, давно потеряла направление. Но ведь она все правильно делает, видит свет и идет на него! Хотя, если честно, уже не идет, а спотыкается на каждом шагу.

– Нужно отдохнуть, – пробормотала Весна себе под нос. – Уже столько времени потеряно, пара часов ничего не решит, но хоть смогу нормально двигаться.

Она как раз шла через сосновую рощу, с трудом выдирала ноги из размякшей почвы. Приглядела наиболее сухое, со всех сторон закрытое местечко между двумя толстыми стволами, свернулась калачиком среди выступающих на поверхность мощных корней – и сразу отключилась.

Разбудил ее солнечный луч, невесть как пробившийся в самую чащу. Весна с зажмуренными накрепко глазами села и потянулась к рюкзаку, который использовала в качестве подушки. Собиралась достать бутылку, сполоснуть лицо и напиться воды. Но обомлела – рюкзака нигде не было, на ее щеке – ощупала рукой – глубоко отпечатались сухие ветки и мелкие камушки. А в следующий момент девушку оглушило пение птиц. Она вернулась домой!

«Значит, перейти можно было только во сне, – догадалась она. – Вот почему отец мне толком ничего не разъяснил. Известно ведь, если специально стараешься уснуть – ни за что не получится».

Вскочила, с новыми силами поспешила туда, где лес был пожиже, и скоро к своему восторгу оказалась на одной из аллей заповедника, прямо у развилки. Тепло и свет маяка манили в западном направлении, а именно там располагался Сектантский остров. Но она обещала отцу сперва повидать маму и найти Жана. Плюс необходимо переодеться, сменить свитер и плотные джинсы на что-то легкое, летнее. А ноги, напротив, обуть хоть во что-то – выданные ей в нулевом измерении ботинки, похоже, не прошли фейс-контроль при переходе между измерениями. Остались только плотные носки, но они плоховато защищали ступни, а на нее уже косились гуляющие по парку! Кажется, даже на телефоны запечатлели, ага, вот и прославилась.

Когда за железной дорогой земля под ногами сменилась асфальтом, Лида побежала, и неслась без остановки до самого своего дома. Когда ввалилась в калитку, пар от нее валил, как от загнанной лошади.

– Мамочка, я вернулась! – заорала на весь двор.

И Вера немедленно выбежала из дома, молча бросилась к блудной дочери, крепко прижала к себе. Мать не плакала и ничего не говорила, только руки сжимала так крепко, что не оторвать.

– Мамочка, прости меня, – забормотала ей в макушку Лида. – Снова я попала в переделку. Но это случайно вышло, такого не планировалось. И, мам, зато я встретила Анну!

Тут Вера охнула и отстранилась, взглянула в лицо дочери сухими измученными глазами.

– Да где же ты была, Лида? И где Лазарь, Алеша? Мне никто толком не объяснил ничего.

– Они тоже скоро вернутся, мам! Ой, можно мне в ванную, а то сгорю.

Вера тут же отступила в сторону. С ней точно было не все в порядке, но сейчас Лида не могла с этим разбираться. Только бы вернуть ребят поскорее, пока не стало поздно!

Почти ледяная вода избавила тело от избыточного жара и слоев пота. Градусник за окном в тени упорно стремился к тридцати, но Лида все же оделась по-походному, в джинсы и рубашку с длинными рукавами, на ноги удобные разношенные кеды. Сбежала вниз, а там уже мама приготовила омлет и чай. Как ни спешила Весна, но было необходимо восстановить силы – и она плюхнулась на табурет. Вера у кухонного стола делала вид, что режет заготовку для супа, на самом же деле глаз не сводила с дочери.

– Я уже позвонила Юрию Борисовичу (в разговорах с дочкой Вера упорно называла мужа по имени-отчеству), сказала, что ты вернулась. Он очень переживал все эти дни, и за тебя, и за то, что оставляет меня одну, но у него работа, пациенты… Это были самые трудные дни в нашей жизни.

– Мамочка, прости меня, – взмолилась Лида.

– Здесь был твой отец, Николай. Пообещал вернуть тебя, сказал, что знает, где ты. После этого я хоть дышать смогла. Вы встретились?

Девушка вздохнула украдкой: отец солгал, чтобы успокоить маму. Но справился же, нашел! Она отправила в рот последний кусок, запила горячим чаем (мама приучила ее в жару пить именно такой) и вскочила на ноги.

– Мамуля, да, он нашел меня, как обещал! А сейчас прости, только я снова должна уйти. Но на этот раз, клянусь – ненадолго.

Она ждала слез и уговоров остаться. Но Вера только вздохнула так тяжело, что пискнуло и как будто надорвалось что-то в ее груди.

– Телефон твой вообще где?

– Я его потеряла, – покаялась девушка. Телефон был подарен