Анастасия Максименко
Я (не) твоя пара, двуликий! или Игры со временем
Глава 1
Снежана
Ульяна смотрит на меня широко распахнутыми глазами и хватает ртом воздух, на её лице такое изумление, возмущение и нечто похожее на восторг, что не будь я сама в столь мрачном настроении, разразилась диким хохотом, а затем непременно засняла ведьму на смартфон, но мне совсем не до веселья.
— Снежка, ты в своем уме? — наконец выдыхает Ульянка. — Какое: помоги переместиться в твой, Льянка, мир? Зачем? Почему? Нет, не так: ты, что, поганка мелкая, меня в могилу решила свести?
— Почему сразу в могилу, — ворчу, ковыряя подлокотник кожаного кресла. — И ничего не в могилу. И не поганка я!
— Ага! Ещё какая поганка! Да если Динушка узнает о твоей возмутительной задумке – он мне голову открутит только за то, что ты мне это сказала, а я не побежала ему сразу об этом докладывать, а если узнает, что я тебе помогла, то всё, хана, он меня убьет, воскресит и затем снова убьет, и так до бесконечности!
Невесело усмехаюсь про себя, слыша знакомую фразу про «убьет и воскресит до бесконечности» — это Льянка от тети Алекс нахваталась, с которой крепко сдружилась. Мне Александра тоже очень нравилась, классная тетка и детишки у неё просто чудо. Хотя Алекс в своё время пришлось такие ужасы пережить, что лично у меня до сих пор мороз по коже от той истории. Потеребив косу, язвительно бурчу:
— Ага, конечно. Будто этому оборотню есть до меня дело. Он на меня и не смотрит, Льянка, я для него так, дитя малое, за которым нужно приглядывать, и то лишь потому, что папа попросил. Так что не сделает он тебе ничего. Максимум поворчит и вообще даже рад будет избавиться от обузы.
Ульяна Лисова – пара дяди Адриана, лучшего друга моего папы и иномирная ведьма — досадливо стонет, сжимает пальцами переносицу и бормочет под нос нечто невразумительное, полагаю, на языке своего мира.
— Ну, да, как же. Как же. Снеж, вот ты вроде бы уже взрослая, а такая еще малая, ужас. Да твой Картен возле тебя так и вьется, уже не знает, с какой стороны к тебе заехать и на каких конях! Ты глаза-то разуй, беглянка несчастная! Но ладно Картен твой, а об отце с матерью ты подумала? Да Айсар поседеет, если узнает, что ты в Реа* лыжи навострила, а Ларка? Она меня покусает, несмотря на то, что простой человек, я знаю, о чем говорю.
(Реа — магический мир, родной мир Ульяны Лисовой. Ведьмы. Альтернативный миру Аррет, Земле и Терре. Подробнее в истории Ульяны и Адриана: «Лис. Аромат Пары»)
Упрямо поджимаю губы и отвожу взгляд на окно, где вовсю метет снег, тяжко вздыхаю. Люблю эту пору года, когда вот так падают с неба большие и мягкие хлопья снежка, когда сугробами усеяны все улицы и можно с набега зарыться ирбисом в это дивное чудо, когда Новый год на носу и украшено всё яркими огоньками, ели в голубых и желтых фонариках, всякие скульптуры – символы Нового года, запах пряной корицы и мандаринов, ожидание чуда… Жаль, в Столице зимы очень короткие, зато в Ранийске этого добра — каждый день.
На меня нападает тоска. Этот Новый год точно будет отличаться от всех предыдущих, как минимум тем, что никаких чудес я не жду, их не будет, а запах мандаринов и ладана слишком ранит, ведь так пахнет он, тот, кто мне дорог и кому так сильно безразлична я. Маленький глупый котенок, досадная неприятность.
К плечу осторожно прикасаются пальчики Льяны.
— Снеж, совсем плохо, да? Ты же знаешь, ты можешь мне всё рассказать, и это останется только между нами.
Неопределенно мотаю головой и говорю искренне:
— Не могу я здесь находиться больше, Ульяна. Вот здесь давит, — прикладываю руку к груди. — И дышать тяжело. Не могу видеть его и знать, что он никогда не будет моим.
— Да с чего ты взяла?! — возмущенно взвизгивает ведьма.
Улыбаюсь краешком губ, а перед глазами проносятся события этого утра, когда моя жизнь окончательно перевернулась с ног на голову и потеряла все яркие краски.
Глава 2
Ввиду оборотничьей снежной породы мне частенько бывает жарко даже зимой, и окна у меня всегда нараспашку. К маме утром должна была приехать знакомая оборотница, они год назад познакомились в нейтральном поселении и пусть не крепко, но сдружились. Миру – так звали эту девушку, я толком не знала, предпочитая не вмешиваться в приятельские отношения мамы, но не удивилась, когда из окна услышала звонкий смех, зато меня насторожило другое: знакомый голос с подозрительно бархатными нотками. Конечно же, я его сразу узнала – Дин Картен.
Как не узнать голос того, о ком втайне грезила последние несколько лет, по-детски глупо надеясь, что именно этот таинственный оборотень — моя пара и, смешно признаться, уже заочно нас поженила и обзавелась милыми котятками. К своей досаде, какой зверь Дина, я понятия не имела. Никто об этом не знал, ведь Дин Картен никогда и ни при каких обстоятельствах не оборачивался, даже когда те обстоятельства были ну очень серьезного характера. Однако мы знали, он оборотень, чуяли его природу, единственное, его зверь… мягко говоря, необычен. Но не об этом сейчас.
Тогда я и осознать себя толком не успела, как уже стояла у окна и обескураженно таращилась на воркующую девушку, которую к себе неоправданно тесно прижимал Дин, а в то, что произошло дальше, я не могла просто поверить: они поцеловались! По-настоящему, прям вот как бывает в кино, как папа целовал маму, думая, что я не вижу их обжиманий.
При виде того, как мой Дин вероломно засасывает губы этой Миры, в ушах грохотал и трещал осыпающийся мелкими осколками стеклянный замок моей к нему хрупкой любви. Смотреть на лобзания парочки было тошно, в принципе меня и затошнило, а в грудь будто всадили острый кинжал и провернули для верности. Осквернив ни в чем не повинный фаянс, я быстро оделась в специально зачарованную нашей ведьмой одежду и сбежала к ней самой. И вот я здесь.
Ульянка ошеломленно хлопала глазами, переваривая мой рассказ, пару раз её губы размыкались в попытке нечто сказать и вновь плотно сжимались, ведьма анализировала, раскладывала
