Как и ожидалось, основные боевые действия развернулись в Крыму, что наши там разбабахали натовскую базу на озере Донузлав, узел ПВО на мысе Тарханкут и ПРО на Ай-Петри, а для Восточных областей якобы у НАТО просто не хватало сил. На самом деле НАТО ждало отмашку из Вашингтона на активные действия. А отмашки всё не было и не было. Поговаривали также, что за кулисами текущих событий велись тайные переговоры. От России требовали уступок в виде Крыма, Южных Курил, которые должны отойти к Японии и на которых американцы давно лелеяли мечту разместить свои передовые базы ПРО и тактические ракеты. Требовали также отступничества от Белоруссии, Южной Осетии и Абхазии. Финны вдруг вспомнили, что они владели частью русской Карелией и территориями на севере, прилегающими к полуострову Рыбачий. Район был богат никелем. Литва и та что-то стала вякать по поводу Псковских земель. А Германия и Польша нацелились на Калининградский анклав, который когда-то лысый иуда[28] чуть не подарил немцам. Однако оказалось, что не всё так просто, что у России тоже имелись кое-какие козыри, и они тоже были пущены в ход. Шла большая игра сильных мира сего, которая заключалась в банальном торге. Возможно, у России хотели «купить» Украину со всеми потрохами. Может быть, вопрос стоял только о сумме? Или в принципах: в Кубе, в «Булаве», в «Искандерах», в ПРО, в системе «мертвая рука»[29], которую частично возродили, или ещё в чем-нибудь, чего не было известно широкой публике. Никто не знал сути переговоров. Об этом можно было догадываться по отсутствию вообще какой-либо информации о самих переговорах и странной заминке сил НАТО. Всё застыло на уровне слухов, а связь кто-то старательно глушил. Причём если отъехать километров на пятьдесят от города, связь восстанавливалась до нормальной, но это не меняло сути дела – никаких сенсаций. Мир замер на перепутье: мир или война? Обама клятвенно заверял, что США «за демократию и свободу». Россия – тоже не уступала ему в этом отношении. Похоже, вопрос упёрся всего лишь в терминологию и какой смысл противники вкладывают в слова «свобода» и «демократия».

– Стой! – крикнул Игорь так громко, что Костя инстинктивно ударил по тормозам, и Сашка разбил себе нос о дуло автомата.

– Что случилось?!

Но Игоря и след простыл. Он выпрыгнул ещё на ходу, хлопнув за собой дверью так, что тарелка отозвалась жалобным звоном, а ящик с оборудованием вылетел из зажимов и грохнулся на пол салона. Не хватало ещё его разбить, обозлился Костя, выскакивая следом. Он тоже ударился и очень сильно – о левую стойку и, пока искал Игоря Божко, всё ощупывал лоб, который горел огнем. Кажется, глаз даже чуть-чуть заплыл. Впрочем, через несколько минут он забыл о своей болячке.

Игоря нигде не было видно. Они не доехали всего-то метров ста до больничного городка и находились в старом районе города, где по обе стороны дороги тянулись трех- и пятиэтажные кирпичные дома, постройки ещё времен пятидесятых. С этой стороны город никто не прикрывал. Заходи-не хочу, и воюй.

Стояла непривычная тишина. И в это тишине Костя отчетливо услышал торопливые шаги и ещё что-то: какие-то странные звуки – как будто кто-то рожал, но не мог родить. Он побежал на эти звуки и попал внутрь двора. Пятиэтажка не сгорела, она была просто разграблена. Во дворе валялись матрасы, тряпки, книги и остатки мебели. В окне первого этажа мелькнула тень, и Костя, не раздумывая, бросился туда. Потом он увидел на ступенях мокрые следы подошв и пятна крови и снова услышал эти странные приглушенные звуки. Они доносились из квартиры направо на втором этаже. Костя зачем-то вытащил из петли под мышкой пистолет и даже взвел его. Скорее для храбрости, чем для пользы дела. С этим пистолетом в руках он и пошёл на звуки, держа его перед собой, как бесполезную палку. Вряд ли бы он смог выстрелить в человека, если бы даже попал в какой-то переплет. То, что он увидел в самой дальней комнате, поразило его так, что он застыл, не в силах сообразить, что делать. В грязной пустой комнате на матрасе лежала женщина. Её насиловал мужчина. Собственно, его голую задницу со спущенными штанами вначале и увидел Костя. Мужчина елозил по полу грязными армейскими ботинками и то ли рычал, то ли кряхтел от удовольствия. Женщина же, раскинув руки и ноги, была безучастна, как лягушка на операционном столе. Даже её глаза, которые смотрели на Костю, ничего не выражали.

Костя ещё соображал, как бы потактичнее столкнуть этого мужика, не нанеся женщине вреда, как со словами: «Чего ты застыл, как пень!» – влетел Игорь Божко и так поддел мужика в задницу носком тяжелого армейского сапога, что мужик крякнув, словно от досады, перелетел через голову и с хрустом врезался задницей в чугунную батарею под окном. Игорь перешагнул через женщину, словно через пустое место и, скользя в стеклах, занялся им. Что он с ним делал, Костя вначале не понял, только мужик стал громче кряхтеть и стонать ещё больше. Потом Игорь, оскалившись, выхватил зачем-то охотничий нож. Мужик заорал, но, кажется, Игорь со словами: «Молчи, гад!» заткнул ему рот тряпкой.

Женщина тоже отреагировала на эти звуки. Она перекатилась на бок и, подворачивая к животу ноги, свернулась калачиком. Её груди с большими, почти черными сосками так и притягивал взгляд. Костя избегал смотреть на её тело. Он словно видел её всею разом и ничего конкретно, кроме глаз, в которых стало появляться осмысление.

– Всё, уходим! – поднялся Игорь.

Только тогда и Костя, и женщина увидели: мужчина сидел, прислонившись к батарее и держался обеими руками за пах. Рядом на полу с ним валялся его член. Костю больше всего поразила не кровь, которая била фонтанчиками между пальцами мужчины, а именно член отдельно от его тела. Это было очень неестественно, почти сюрреалистически – словно в магазине секс-шопа. Но там эти члены были в коробочках и в пластмассе. А здесь из живой плоти и на грязном полу.

Он сделал это так, словно выполнил какую-то обычную работу, без всяких эмоций, подумал Костя об Игоре.

– Ну что ты застыл?! – с усмешкой толкнул его в плечо Игорь. – Добей, если хочешь за сестричку.

Он стал возиться с ней, пытаясь надеть на её какие-то лохмотья. Потом принялся бинтовать ей голову. А Костя всё смотрел и смотрел на насильника. Не то