– Я ухожу, у меня другая. Готов платить алименты и оказывать иную финансовую помощь. На то, чтобы съехать, – неделя.

Мама побледнела так, будто в нее выстрелили в упор. Она не могла вымолвить ни слова, только пошатнулась и медленно опустилась на стул. Видимо, при виде боли жены в душе отца что-то шелохнулось, но мужчина включил привычную защиту.

Он стал обвинять. Ты сама виновата, почти не уделяла мне времени и внимания. Запустила себя, располнела, кроме сына тебя ничего не интересует. Только и слышно: «Олежка то, Олежка се». Ну и оставайся со своим Олежкой.

В тот день они, вопреки обыкновению, не спровадили мальчика в комнату. Олежка слышал каждое слово, и эти слова жалили его, как стая разъяренных ос.

Он, как и раньше, попробовал обнять маму. Но в этот раз родители повели себя странно. Отец смотрел на ребенка с плохо сдерживаемой яростью, а мать – с обидой.

Дальше небольшой провал. То ли из-за нехватки денег, то ли оттого, что мать после ухода любимого упала в липкие объятия депрессии, Олежку отдали маминой сестре. Мрачной злой тетке.

Они были немного похожи с мамой внешне, но характеры сестер не имели ничего общего. Насколько нежной и любящей была мать, настолько же угрюмой, безрадостной и отстраненной казалась Олежке тетка.

К племяннику она отнеслась, как к обузе. Об отце Олежки тетка была не слишком лестного мнения – отзывалась о нем только как о гадком предателе. Всю неприязнь, которую тетка питала к зятю, она перенесла и на племянника.

Олег так же, как его подлец-отец, ничуть не помогает по дому, только жрет и требует к себе внимания. Но ничего, она его перевоспитает! Мальчик нуждается в твердой руке.

В тот период пропало все, что Олег так любил, – прогулки в парке, объятья, поцелуи, сказки перед сном. Тетка считала, мальчишку и так порядком избаловали. Под предлогом подготовки к школе она сажала Олежку за прописи и разные «развивающие» тетради.

Под требовательным взглядом тетки ребенок чувствовал себя совсем глупым. Те знания, что он уже усвоил с мамой, забывались, палочки получались кривоватыми, а цифры не хотели складываться в примеры.

Когда он ошибался, тетка, казалось, испытывала темное удовлетворение. За «халтуру» неизбежно следовало наказание. Нет, Олега не била, хотя могла во время игры ущипнуть его так, что на руке оставался синяк, или «нечаянно» толкнуть.

Она лишь бормотала, что мальчик пошел в негодяя-отца, и запирала ребенка в кладовке. Оставляла без еды, воды и света. Олежка вначале крепился, ведь мальчики не плачут. Но вскоре начинал рыдать в голос, обещать, что будет «хорошим, послушным мальчиком», и умолять выпустить его наружу.

Тетка удовлетворялась, будто его слезы были паролем, после которого можно открыть дверь.

– Я выпустила тебя, чтобы не ныл. Еще будущий мужчина называется, – огрызалась она. Но ему полагалась тарелка остывшей каши и возможность поиграть в комнате – только очень тихо, потому что любые звуки приводили тетку в состояние холодного бешенства.

В тот раз наказание было особенно суровым. Да и его вина была пострашнее неровно написанной палочки в тетради. Олежка снова попытался позвонить маме и попросить забрать его домой.

Он не помнил номер, просто тыкал на первые попавшиеся кнопки, надеясь на чудо, что в тысячный раз звонок дойдет до адресата и мама его услышит. У тетки всегда подобные «фокусы» вызывали приступы ярости.

– Вытянул у матери всю душу и продолжаешь. Мало тебе? Мало? – кричала она, вырывая из рук племянника телефон.

В конце концов, мальчик решил стать хитрее. Тетка никогда не позволит ему поговорить с мамой днем, поэтому мальчик позвонил ей ночью, спрятавшись с телефоном под простыню. Впервые за долгое время никто не бросил трубку и не сказал, что Олежка ошибся номером.

И тогда он излил всю душу. Рассказал, как ему здесь плохо, как сильно его ненавидит тетка. И как он любит свою мамочку. Телефон равнодушно молчал. И когда Олежка думал, что никто не ответит, мальчик услышал голос.

– Гаденыш! – заорала тетка.

Олег скинул одеяло и увидел, что она стоит в дверях и смотрит на него с нескрываемой ненавистью. Силуэт этой женщины в ночнушке напоминал разъяренное привидение.

Мальчик чуть не захлебнулся от ужаса. Олежке казалось, что тетка его убьет.

Но она лишь вытащила мальчика из кровати, взяла за ухо и отвела в кладовку. Если раньше, чтобы открыть заветную дверь на свободу, нужно было всего лишь зареветь, сейчас это не сработало. Олег плакал, кричал, выл, барабанил по двери детскими кулачками.

Но кладовку не отпирали. Он не знает, сколько времени провел взаперти в темноте. Тогда Олегу казалось, что прошло несколько дней, но, может, детское восприятие подводит, и он просидел в темноте лишь пару часов. Мальчик проголодался настолько, что даже холодная каша или переваренные макароны казались ему изысканными яствами. Олег замерз, сорвал голос.

Но никто не пришел.

Тот эпизод был самым страшным в его маленькой жизни. Мальчику мерещилось то, что снаружи обитает монстр и покидать кладовку ни в коем случае нельзя, то, что его заперли навсегда.

И когда Олежка был почти готов смириться с тем, что останется в темноте, к нему пришла мама. Она ворвалась в их дом стремительно, отперла кладовку, плакала и молила его о прощении. Мальчик не понял, за что мама извиняется. Наверное, за то, что она оставила его с тетей, но он на мамочку не сердился.

А она все рыдала и никак не могла успокоиться.

Тогда ребенок подумал, что он все-таки смог дозвониться до мамы. Сейчас, конечно же, Олег понимает, что, скорее всего, племянник окончательно надоел тетке, та сама позвонила сестре, заявив, что больше не намерена терпеть его в доме.

В его жизнь вернулось все, о чем можно было только мечтать.

Они с мамой часто гуляли в парках, ели сладкую вату, ходили в кино и делились друг с другом секретами. И все вокруг стало приветливее и ярче: и бликующий на столе солнечный лучик, и танцующие в воздухе пылинки, и травка!

А несколько месяцев, проведенные с теткой, забылись, как не очень правдоподобный сон.

* * *

История была жуткой. Но мало кто из клиентов ведьмы вспоминал детство с такой благодарностью, как Олег. Они смогли «вытащить» только один травмирующий период.

– Вы будете смеяться, но я до сих пор считаю маму самым лучшим другом после жены. И