Звали вора Кшетани.

Как-то так вышло, что всё их убежище, для пятерых тесное, но родное, он превратил в жилище для себя одного.

Присвоил.

Скрестив ноги, сидел на единственной скамье возле переносного очага, лущил орехи и улыбался. Солнце давно ушло, небо стремительно остывало. Угли в чугунной чаше очага вспыхивали лиловым и алым, и так же вспыхивала злость Анкарата. Все сидели на циновках, как дети перед учителем, только они с Гризом топтались в дверях.

Это бесило.

– Интересно… – протянул Кшетани, – тебя я ещё не видел. Не робей, заходи. А, вижу там ещё один друг с тобой. Вот и хорошо.

Голос у него был такой же лощёный, змеистый, как и взгляд. Анкарат услышал, как шипят, раскаляются угли. Килч предупреждал тысячу раз: перед чужаками, особенно перед чужаками из Верхнего города, выдавать себя нельзя. И этот точно был один из таких чужаков. Но как удержать злость? Хлыщ не сказал ничего дурного, а огонь скрёбся, бился в ладонях.

– Я думаю, – шепнул Гриз, – он будет нам полезен. Не просто так прячется здесь, ему что-то нужно.

Анкарат фыркнул. Конечно, нужно: убежище и еда, на улицах он не может ведь показаться. Но какая польза может быть от такого типа?

И спросил:

– Ты кто такой – приглашать меня, разрешать войти? Решил, что живёшь здесь? Ским, он тебе не мешает?

Ским мигом вскочила, одёрнула рубаху, зачастила сердито и горячо: перестань, опять будешь драться, мы же договорились!

Ну да, договорились, да только рассказывала она про человека умного и достойного, его побег изобразила чуть ли не подвигом. Хотел защитить семейное дело, повздорил с кем-то, с кем ссориться не стоило, и, чтобы спасти семью от изгнания, сбежал сюда, в квартал отверженных. Думал затеряться в каньонах – но Стража теперь появлялась на улицах чаще, потому Кшетани ждал удобного момента, чтобы Ским не пострадала. Пообещал, что в долгу не останется. Просто приходи, послушай его, – так говорила Ским.

Ну вот, пришёл.

Анкарат посмотрел над её взъерошенной макушкой – Кшетани наблюдал, прищурившись, очень внимательно. Что-то нужно…

– Втюрилась в него, что ли? – спросил Анкарат вполголоса, наклонившись к Ским, глаза у неё почернели дико и яростно. Уклоняясь от удара под рёбра, Анкарат чуть не сшиб одну из опор убежища и врезался в Имру.

А потом шагнул ближе, спросил:

– Чего тебе нужно?

Услышал, как за спиной выдохнул Гриз – досадливо, но будто и без удивления: что с тобой сделаешь.

Гриз с тех пор, как начал учиться, ужасно зазнался.

Кшетани сощурился ещё сильнее – взгляд не прочитать. Нахмурился, покрутил кольцо.

Угли в чаше очага медленно остывали, ночь заползала под полотняную крышу убежища вместе с холодным ветром.

Кшетани поворошил очаг кочергой – и улыбнулся:

– Ну, раз ты такой догадливый, расскажу. Но нужно-то это не только мне. Ваша выгода будет не меньше моей, обещаю.

Говорил Кшетани долго, но суть его просьбы была простая.

Он хотел получить карту каньонов – это первое.

– Что, – фыркнул Анкарат, – есть и второе?

Полной карты каньонов не было ни у кого – да и невозможно было её составить. Земля текла, переплавляла сама себя. Даже самые древние пути никто не считал надёжными, а полуразрушенные тоннели контрабандистов – тем более. Только человек с сильной кровью мог обеспечить безопасность в путешествии по каньонам. Потому побег родителей Гриза был безнадёжной затеей. Потому Старший Дом не тратил лишних сил, чтобы выследить преступников и беглецов: если сумели пройти насквозь, что же, значит, земля пощадила, подарила удачу. Воля земли священна.

И вот этот тип хочет карту каньонов! Наверно, и правда жил где-то возле Верхнего города и не представляет, где оказался.

Кшетани насмешки не понял или решил не замечать. Нашлась у него и вторая просьба.

Кроме карты Кшетани нужны были надёжные люди, чтобы передать сообщение подельникам в переходах. Скоро они доберутся туда с товаром, а Кшетани на встречу отправиться не может – теперь Анкарат понимал почему. Квартал отверженных из Верхнего города наверняка представлялся жутким местом, даже когда Стражи здесь нет. Вот этот хлыщ и решил, что глупые дети всё для него разведают, всё сделают и даже добудут карту каньонов.

– А нам-то какой с этого прок?

Кшетани улыбнулся:

– Я могу поделиться… а если проявите прыть, возьму в дело.

Ским просияла – видишь, говорила же!

Но Анкарат нахмурился, скрестил руки на груди.

Китем и Шид переглянулись. Имра покачал головой. Все трое поднялись, встали возле Анкарата. Гриз тоже неслышно приблизился. Убежище, озарённое алым очажным светом, шумное от хлопающих по ветру полотнищ, снова сделалось тесным. По-старому тесным, по-хорошему. Только их место, ничьё больше.

– И зачем это нам? Мне вот деньги твои не нужны, и ползать по тоннелям, как крыса, тоже так себе радость.

Кшетани моргнул, улыбка его увяла.

Наконец-то.

– И чего же вы хотите?..

Об этом Анкарат не успел подумать. Хотел ответить: да что с тебя взять, вали отсюда, – но что-то вспыхнуло в сердце, отсвет подземного солнца, искра стремления, для которого ещё не нашлось слов. Заговорил Гриз:

– Полной карты каньонов нет ни у кого, но я могу сделать такую. Взамен проведёшь нас в Верхний город.

– Ну знаешь… – протянул Кшетани, вновь улыбался, но как-то уже кривовато, – я и сам не знаю, как туда вернуться.

Гриз пожал плечами:

– Так придумай что-нибудь.

Перед тем как закрыть дверь, Ским буркнула:

– Раскомандовался! А ведь это моя крыша вообще-то.

Но Анкарат видел, его план ей нравится больше идеи Кшетани.

Имра, Китем и Шид радости не скрывали. Верхний город! Об этом никто здесь и не мечтал.

– Пока не рассказывайте никому, – предупредил Гриз. – Если кто узнает, для нас этот квартал станет Верхним городом. Всех сошлют вниз.

Впервые он говорил так уверенно. В этот раз ребята его заметили.

Анкарат понятия не имел, научился Гриз у Килча чему-нибудь или нет, но изменился точно.

Домой возвращались в полной темноте – люди квартала берегли масло и хворост, дома́ смотрели пусто и слепо. Полоса сухой, ничейной земли между заревом каньонов и сиянием Верхнего города. А ещё – между звёздной рекой и подземным солнцем.

И всё равно так темно.

Когда все разошлись, Анкарат спросил:

– И что, правда сумеешь сделать карту каньонов?

Гриз улыбнулся:

– Какую-то точно сумею. Ты же видел этого типа. Проверить он всё равно не сможет.

Свет факела метался по стенам душного перехода, и своды словно меняли форму, двигались, наступали. Воздух казался