— Что-то не так? — спросил его, видя, что Журбер застыл и только его губы шевелятся.

— Все нормально, — медленно ответил тот. — Возможно, император захотел подстраховаться и спасти дочь, а я был неправ, — он покачал головой, а потом уже осмысленным взглядом на меня посмотрел и продолжил: — Граф, не берите в голову, у вас есть определенная задача и ее выполняйте.

Хм, о чем же он подумал, какое его посетило озарение и прав ли? Увы, старик не пожелал говорить и даже на другие вопросы ответить. Но и то, что он поведал дает пищу для размышлений. Правда, итог один — политические дрязги не для меня! А еще мне показалось, что Журбер не верит в счастливое окончание нашей миссии, при этом он знает намного больше. Вот только выбора нет ни у меня, ни у него, ни даже у Иштании. В этой ситуации, пожалуй, мне необходимо предупредить Шипку, что пять тысяч золотом может не стоить того куда она ввязывается. Так будет честно, но принесет мне проблем.

— Возвращаемся, надо набраться сил перед дорогой, — подвел черту под разговором Журбер, развернулся и направился к экипажу, возле которого о чем-то беседовали дамы.

Насколько понял, Азалия в переговорах приняла живое участие. Но вот хвалила ли владелицу дома удовольствий или нет — не понял. Зато Иштания и Шипка смотрят друг на друга доброжелательно, что не может не радовать.

— Ну-с, как вижу, вы успели составить предварительное мнение друг о друге, — широко улыбаясь, сказал Журбер, при этом и не скажешь, что пару минут назад он казался сильно озабоченным и расстроенным.

— Доброго дня господа, — вежливо поздоровалась с нами Шипка.

— Рад видеть, — чуть склонил голову я.

— Здравствуй, — запоздало сказал Журбер, разглядывая ту, кто ему приходилась дальней родней. — Ты уж прости старика за все.

— Господин Журбер, мы же встретились сегодня, не для воспоминаний, верно? — покачала головой Шипка, чуть подумала и сказал: — Так как в походе мне предстоит выглядеть подобающим образом, то позвольте представиться — баронесса Свения Муркия, но для близких и друзей могу остаться Шипкой, — она улыбнулась и облегченно выдохнула, словно давно носила на душе камень.

— Шипка это же тебе дали такое прозвище из-за шипов или ты сама его взяла? — поинтересовалась Иштания.

— В детстве и в подростковом возрасте меня предпочитали звать Колючкой, но мне не нравилось. А однажды, один парень назвал шипастой розой, мол красива, но недоступна, как только подходишь, то обязательно оцарапаешься, — поделилась с нами бывшая управляющая домом удовольствий.

— Ты же мне потом и об этом расскажешь? — поинтересовалась у нее дочь императора.

Как бы они совсем не сблизились! Что-то мне не нравится прозвище госпожи Свении! Не дай Бог она окажется похожа на Иштанию, которую встретил при дворе ее отца. Для полного набора не хватит только моей младшей сестры. Если Айка каким-то образом к ним присоединится, то пиши-пропало!

— А не сглупил ли я? — задумчиво произнес Журбер. — Может быть следовало предложить в два раза больше золотых, только бы Шипка держалась от нас подальше.

— Господин герцог, вы серьезно? Испугались и предлагаете отступные? — со смешинкой в глазах, спросила баронесса у старика. — Нет, не старайтесь, если уж решилась и сожгла мосты, то иду до конца!

— И это мне известно, — с грустью ответил Журбер. — Надеюсь, мы все найдем правильный путь, а если потребуется, то отстроим новый мост и не один.

— Может быть отметим наше взаимопонимание и пообедаем? — предложил я и посмотрел на Азалию, которая с каждым мгновением становится печальнее: — Графиня, не подскажите, где тут хорошо кормят?

— Неподалеку есть отличный трактир, который у многих ресторанов выиграет. Там хозяева семейная пара орков, они с малолетства живут в Пуртанске и про них ни одного плохого слова никто сказать не может, — сказала Свения, видя растерянность Азалии.

— Орки? — нахмурился Журбер. — Хм, хотел бы попробовать их стряпню.

На этом и остановились, баронесса объяснила кучеру как тому подъехать к трактиру и уже спустя минут пять мы рассаживались за столиком. При этом у выхода стояли два вышибалы, как не сложно догадаться из орков. Прислуживала нам молоденькая орчаночка, а за барной стойкой стоял нескладный паренек, тощий и худой, разумеется, той же расы, что все работники этого заведения.

— У них семейный подряд, — невозмутимо объяснила Шипка или точнее Свения.

Никак не могу о молодой женщине думать, как о баронессе и назвать ее именем данным при рождении. И ведь не просто так она нас сюда привела, это и Журбер уже понял.

— На самом деле, в Пуртанске проживает много тех, кто прибыл из разных стран, — подцепив на вилку очищенную креветку, сказала Шипка, а потом продолжила: — Им пришлось тяжело, да и сейчас-то не все гладко. Кто-то смог чего-то добиться, другие руки опустили.

— Намекаете, что их следует защитить, если потребуется? — поинтересовалась Азалия.

— И обязательно дать понять тем, кто попытается на этих несчастных горожанах отыграться, — покивала бывшая бандерша.

— Неплохая идея, — задумчиво произнес Журбер. — Они не виноваты и не могут нести ответственность за своих соплеменников.

— Не волнуйтесь, не дам в обиду никого из горожан, если они честным трудом на жизнь зарабатывают, — произнесла Азалия.

— Хорошо бы не только одним Пуртанском ограничиться, да такого влияния нет, — потупившись, заявила Шипка.

Вот тебе и бывшая бандерша! Она же нас сюда не случайно привела, хотела показать тех, кто трудится на благо общества, а сам выходец из вражеской страны. При этом в герцогстве, да и во всей империи, немало горцев, северян и горшанцев, которые тоже работают или просто живут обычной жизнью. Ну, последнее редкость, для этого нужны большие деньги.

— Неизвестно, как они себя поведут случись заварушка, — медленно произнес