Ах ты, воришка!

Бросился к обуви, где моя ювелирка спрятана. Фух, вроде всё на месте. К перьям гарпии в тумбе: лежат нетронутые. Так чего ей надо?! Блондинка вроде худощавая. Уверен, что не Ольви. Тогда кто?

Вернулся, отдышался. И рухнул на кровать прямо в одежде. Под подушкой хрустнуло! Вскочил, как ошпаренный, отбросил подушку, а там кусок плотного пергамента и иероглифы, написанные чёрными красками.

Что за шутки? Вышел наружу, стража спит полусидя. Пнул одного по сапогу. Мужик встрепенулся.

– Что написано, читай? – Сую ему в лицо.

– Я не умею… – промямлил в испуге.

– Я умею, лорд, – выдал горделиво второй. – Кх, здесь написано: «Не верь Гунуа, сынок».

Что?!

– Точно сынок? Почему ты сказал «сынок», а не «сын» или «мой сын»? – допытываюсь.

– Так оборот такой, женский, – выдал бугай, хлопая глазами.

– То есть написала женщина? – уточняю, бровь вздёрнув одну.

– Да, символика женская, – ответил уверенно.

Та-ак. Это был посланник моей матери? Точнее матери Кристиана. Записку передал и свалил. Ха! Интриги, расследования. Даже интересно, почему я должен не верить магу, который меня со своей внучкой свёл?

Смотрю на стражников строго.

– Так, если проболтаетесь, отправлю на рудники, – прошипел, и добавил злобно: – И не простые, а проклятые. Вам ясно?

– Да, маленький лорд!! – отчеканили.

Достали меня уже так называть! Карликом себя чувствую.

– Маленький, да удаленький, – бросил сварливо, возвращаясь в покои.

Записку бросил в камин. Как скажешь, мам.

Глава 22. Танцы

Утром меня никто не тревожил, и поэтому я продрых почти до обеда. Пока сам не встал и не высунулся наружу голодный, как собака.

– Ау, стража? Что с завтраком?!

– Сиюмоментно, удаленький лорд! – выпалил один из двух идиотов и пошёл небыстро к лестнице. Мия мне как-то сказала, что там сигнальная верёвка есть, на конце которой колокольчик. Своего рода оперативная система оповещения слуг.

Мия ворвалась перепуганная спустя двадцать минут с подносом.

– Простите, маленький лорд, расписание на празднование не точное. Распоряжение по дворцу: лордов не беспокоить без надобности…

Стал уплетать прямо с подноса. Умчалась. Ещё через полчаса у меня уже в комнате ванна, пышущая паром, стояла. Залез отмокать.

И вскоре без стука ворвался наставник Деодор. Злой с бодуна. Глаза молнии мечут.

– Ты в своём уме?! – взвинтился с порога. – Чего ты полез туда, а? Мало покушений на твою голову? Решил в атаку пойти? Почему не согласовал подарки со мной? Откуда у тебя такие вещи?

– Много вопросов, дядя Део, – протянул я распаренный.

– Ответь хотя бы на один, – прошипел мастер.

– Я в своём уме, иными словами ум у меня свой, – ответил на выдохе.

Деодор посмотрел на меня пристально своими тёмными глазами, нахмурив чёрные густые брови. А я закатил глаза в полоток, ибо он совсем не страшный.

– Откуда такая брага? – раздалось уже спокойнее.

– Из старых запасов.

– Это каких?

– Очень старых, – строю из себя дурака.

Мастер снова смотрит прожигающе. А я невозмутимо лью на шевелюру свой шампунь и начинаю драить голову. Деодор выдыхает остатки пара.

– Ходят слухи, – говорит, когда я закрыл глаза. – Что ты балуешься запретной магией. И даже не скрываешь этого. Если дойдёт до Гунуа или первого советника короля, я не сумею тебя защитить.

– Что за запретная магия?

– Ментальная, какой владеют только высшие вампиры и их самые сильные приспешники. Второе как раз тебе и припишут, если продолжишь в том же духе.

Смываю лицо, водица плещется. Продираю глаза, наставник всё стоит надо мной тучей чёрной.

– Я произношу заклинание, – решил хоть что-то в свою защиту сказать. – Просто не шевелю губами, только языком. Ведь можно же научиться шевелить только языком, мастер? Спросите у женщин, лучше у суккубок. Они всё про технику работы языком знают.

Возможно, смогут в своём ротике узелком твой член завязать.

– А ты-то откуда знаешь? – Хмыкнул наставник, шутку не оценив. – Когда успел набраться?

– Сам придумал, пока лежал без сознания, – выпалил я.

Дверь скрипнула, пришла Мия.

– Позвольте, – пропищала скромненько и обошла Деодора с полотенцами в руках.

Скрипя зубами, наставник вышел, больше не проронив ни слова.

К вечеру волнение нахлынуло нешуточное. Прихорошился, сделал причёску, как надо, подушился, намазал под мышками, даже уши и зубы почистил перед отходом. Костюм нацепил тот, что король передал, решив не испытывать судьбу.

Кажется, я действительно расслабился. Рано или поздно меня загребёт инквизиция на пытки. Нужно придумать место отступления для экстренной телепортации. Пока на ум только та таверна с рёбрышками приходит. На перемещение в мастерскую Ольви у меня здоровья точно не хватит, судя по вчерашнему прыжку.

Решил отдохнуть на дорожку на диване. Стук в дверь!

Вроде ж договорились, что сам дойду? Стук частый, довольно нервный.

– Да, входите! – подаю голос, и в комнату врывается училка.

Костюм розовый с белым отливом, юбка, чулочки чёрные, каблучки. Корсет с сисями навыкате. Глаза сейчас тоже навыкате.

– Кристиан! Только ты можешь мне помочь! – восклицает, запыхавшаяся.

– Да ну, – кривляюсь, ставя ноги на стол.

– Кристиан, пожалуйста! – буквально молит женщина, подсаживаясь рядом.

– Ну, давайте, леди Кириан, что там у вас, – произношу вальяжно, убирая ноги.

– Смотри! – С этими словами она вывалила бумаги на стол и давай тараторить: – Касса и доход по столам не сходятся. И на очень большую цифру. Игровой дом стремительно уходит в минус по обязательствам. Я собрала данные выигрышей и проигрышей, но и это не помогло. Слишком много переменных. Тогда попробовала вывести формулу, но в ней явно ошибка. И я не могу понять, где именно. Взгляни, пожалуйста.

Я бросил взгляд на каракули и расчерченные таблички. Вздохнул тяжело. Про прежнюю проблему молчит, значит, всё у алчной сучки срослось.

– Вы понимаете, госпожа Кириан, что такими темпами вскоре отдадите своё тело в моё полное распоряжение? – проговорил деловито, не отрывая от неё взгляда.

– Проси, что хочешь, – произнесла удручённо. А в глазах серо-голубых искрится надежда.

– Вы станцуете мне голой, когда пожелаю, – выпалил, затаив дыхание.

У Кириан вид, будто она сейчас меня придушит. Пожимаю плечами и встаю с дивана.

Придерживает рукой. Грудь в корсете вздымается.

– Оставь мне хотя бы трусы, – раздаётся тихая мольба сквозь зубы. А мне хочется ржать в голос. Баба, да ты по уши в дерьме!

– Хорошо, но вы будете танцевать так, как я попрошу, без халтуры. И не менее часа.

– Кристиан, ты только переступил порог совершеннолетия, но в моих глазах всё ещё тот самый милый и невинный мальчик. Может, не будешь издеваться над бедной старой девой? И мы обойдёмся хорошей игрушкой из Градира, какая тебе точно понравится? – взвыла.

Уговаривает ещё.