Глава 5. Утерянное наследие

Игорь Изяславович, отец князей Юрия и Роговолда, последний из Великих правителей Радонии, имел младшего брата, Алексея.

Как старший сын и наследник Великого князя, Игорь занял Речной Престол после того, как его отец отправился в Славию. Однако Алексей, человек строптивый и властолюбивый, не смирился с положением безземельного княжича. Подняв восстание и переманив часть войск на свою сторону, он начал кровавую междоусобицу, желая править в Радонии вместо брата.

Силы противоборствующих сторон были равны. Война, которую назвали Бирюзовой из-за одинакового цвета знамен у обоих братьев, привела к невиданному опустошению всего государства.

Земли правого берега Радони, некогда цветущие и богатые, совершенно утратили свой блеск. Пашни и нивы были сожжены и вытоптаны тяжёлыми сапогами дружинников. Деревни, которыми были усыпаны плодородные равнины, – разрушены.

Многие города переходили из рук в руки по несколько раз. Многократные приступы, следующие за ними грабежи и казни низвели некоторые процветающие центры уделов до ранга сёл.

Другие же были полностью разрушены. Озёрск и Вышень, в прошлом крупные города, теперь лишь руины, едва ли напоминающие о былом величии.

Средень, одно из великих поселений запада Радонии, соперничавший в блеске с самим Изборовом, был настолько разорён и разрушен, что оставшаяся в нём горстка людей предпочла покинуть его обожжённые стены из-за невыносимого запаха гниющей плоти, источаемого телами мёртвых горожан, которыми были густо усеяны поля вокруг.

Однако даже видя беды, которые принесла стране их вражда, братья не остановили распрю.

Пытаясь склонить чашу весов на свою сторону, младший из них, Алексей, пошёл на немыслимый шаг – он объявил, что решил вернуться к исконной для этих земель вере и принял культ Матери-Земли.

Никто не знает – на самом ли деле он разочаровался в силе Владыки, никак не хотевшего даровать ему победу над старшим братом, или мотивы его поступка были гораздо прозаичнее. Возможно, он просто решил привлечь в своё войско мужиков из отдалённых северных областей, до сих пор тайно поклоняющихся языческим духам.

Как бы там ни было, Алексей Изяславович снял со своей шеи седъмечие, надел вместо него золотую добригу и семь раз, прилюдно, отрёкся от Зарога.

Войско зароптало, но жестокая дисциплина, поддерживаемая плетью и железом, удержала его в повиновении.

Бирюзовая война завершилась грандиозной битвой неподалёку от города Средень. Единокровные братья встретились в чистом поле, чтобы окончательно решить, кто будет править наследием их отца – Великой Радонией.

Оба они долго стояли друг напротив друга, не решаясь напасть первыми. Наконец, сентиментальный Игорь, старший из двоих, решил предпринять последнюю попытку вразумить младшего брата. Он отправил в его стан Пантелея, архиезиста, возглавлявшего заревитство в те времена.

Оседлав серебристого коня, грива которого сияла, как лунный свет, Пантелей пересёк разделявшее два войска поле и остановился перед выстроенными в боевые порядки дружинниками Алексея.

Он начал увещевать бунтовщиков, пытаясь убедить их отказаться от битвы:

– Одумайтесь! – взывал он к стоящим перед ним мужикам. – Иначе познаете гнев Владыки нашего, Зарога, ибо нарушаете вы заветы его, покушаясь на власть княжескую! Знаете же, что старшему сыну положено править! А вы самозванца и смутьяна хотите на престол возвести!

Зычный голос архиезиста волнами разносился над головами угрюмых ратников. Дружинники начали робеть, слушая его речи. Тогда мятежный княжич выехал к Пантелею навстречу и сшиб старика с лошади.

– Желаешь смуту в моём войске посеять? – прокричал он, стоя над лежащим у его ног священнослужителем и обращаясь к своему войску, провозгласил: – Не архиезист это! Это переодетый лазутчик Игоря, присланный разведать наше число!

Так сказал княжич, хотя точно знал, что перед ним в грязи лежал не кто иной, как настоятель Великого храма Радограда. Мужчина помнил его с самого детства. Пантелей вёл службу в честь его рождения.

Но дружинники, какие бы страшные злодеяния они ни творили, не должны сомневаться, что правда на их стороне. И в том, что, будучи правыми, они обязательно победят. Потому в подтверждение своих слов Алексей взял копьё и заколол священнослужителя прямо перед строем.

Тело верховного служителя Владыки осталось лежать в грязи, и когда командующий велел трубить атаку, дружина двинулась вперёд, втаптывая в грязь тело святейшего архиезиста, облачённое в белые, вышитые серебром одежды.

То была тяжёлая битва. Ни одна из сторон не могла взять верх. Но постепенно стало ясно, что рать Алексея, подкреплённая мужчинами из северных, языческих уделов, всё же сминает порядки старшего брата.

Великий князь Игорь неизбежно потерпел бы поражение, если бы не удивительное событие, навсегда вошедшее в летописи как Зарогова Печаль.

Посреди схватки, когда солнце вошло в зенит, ясное небо вдруг потемнело, и ночь опустилась на поле брани. Гигантская тень закрыла светило так, что ни один луч не падал на погрузившуюся во мрак землю.

Невиданное происшествие произвело сильное впечатление на противоборствующие стороны. В обеих дружинах воины опустили оружие, ибо не могли сражаться в кромешной темноте. А когда, через несколько мгновений, солнце снова озарило побоище, полки Алексея замерли в нерешительности.

Над строем раздались крики: «Одумайтесь! Против Владыки идёте!».

А затем воины развернули оружие против своего княжича, посчитав затмение дурным знаком. Они решили, что Зарог отвернулся от них из-за преступлений предводителя: смены святой веры на языческую и, возможно, убийства всё-таки настоящего архиезиста.

Так Великий Князь Игорь, старший из братьев, одержал победу и сохранил Речной престол за собой.

Захваченный в плен Алексей был жестоко наказан в назидание всем, кто мог бы ему уподобиться. Брат распорядился нанести ему множество небольших ран и облить мёдом. Затем смутьяна посадили в дырявую бочку, оставленную посреди Торговой площади Радограда так, что только голова княжича торчала из проделанного в дубовой крышке отверстия.

Изменника обильно кормили сладкой и жирной едой, при этом не давали пить. Не имея возможности прижечь раны и находясь круглые сутки в собственных испражнениях, тело младшего из Радонских княжичей начало гнить. Стаи мух клубились над ним, залезая внутрь бочки и откладывая плотоядные личинки в кровоточащую плоть.

Много дней над главной площадью столичного посада висел отвратительный смрад. Даже самые любопытные не осмеливались подойти ближе, чтобы взглянуть на преступника. Крики Алексея, стремительно терявшего рассудок, сотрясали стены крепости, напоминая всем о том, как важна верность Владыке Зарогу и его наместнику на земле – государю.

Когда смутьян, наконец, умер, его тело не сожгли в пламени ильда, как того требовал обряд. Стражники, зажимая носы, просто сбросили его с городских