Лукас, который стоял посреди всего этого хаоса с зажатым в руке посохом, выглядел так чужеродно спокойно, что его вид сам по себе был лучшим оберегом. Маг духа только иногда смещался, когда Чонсок отходил слишком далеко. Враги, которых в силу их количества, не успевала заметить Тэруми, он перехватывал и отводил в сторону, вынуждал идти на своих же соратников.

Убить предателя и лидера неожиданно объявившейся армии освободителей было в приоритете — это Тэруми почти сразу поняла, поэтому мысленно взывала:

«Ведьмочка, угрюмый… Где же вы? Мы долго не продержимся… поспешите!»

Новая группа подступившего противника была организована и действовала быстро, не давая осечек. Тэруми нервно усмехнулась. Она знала этот прием, который сейчас применяли против неё, сама умела, да и применяла когда-то у себя в отряде. Заранее знала, каким будет порядок действий, но ничего не могла противопоставить этому. Строй не сломать. У него нет слабых мест, если выбранной жертве никто не поможет со стороны.

Она краем глаза увидела, что Чонсока взяли в такое же кольцо, и хоть он ещё отбивается, исход был предрешен. Обращенный на неё взгляд она уловила, повернулась и на доли секунды ответила: Лукас смотрел на неё с отчаянием. Любовь, которая часто жила в его глазах, сейчас прощалась с ней. От усилий, примененных ранее, лицо Лукаса заливали кровавые слезы, из носа тоже, уже не переставая, текла кровь. Мгновение в два удара сердца, и он отворачивается, сосредотачиваясь на тех, кто окружает Чона.

— Спасибо, — шепчут её губы.

Её рука отточенным движением отводит удар. За ним ещё один и ещё. Сейчас будет удар под ребра, который она не успеет отвести, иначе пропустит тот, что вспорет ей живот.

«Вот и всё. Амэнэ. Прости».

И всё же она попыталась. Не могла не попытаться. Свою смерть она увидела в глазах у противника раньше, чем тот нанес последний удар. Но вопреки ожиданию лезвие прошло по касательной. Слаженную работу танэри сбил разъяренный Аларик. Ему не хватало техничности, но это и не требовалось, восстановить слаженный боевой прием у врага уже не получилось. Тэруми шансом воспользовалась и оборвала жизнь одного из имперцев. Кто-то ещё оказался в непосредственной близости, внося хаос в её сражение.

Группа танэри, которая должна была стать её последним боем, пала. Тэруми нашла глазами заметную фигуру Чона и облегченно вздохнула. Значит, Лукас отвел удар. Сердце вдруг застучало ещё чаще. Сам Лукас лежал на земле. Погиб он или просто без сознания — не видно. Тэруми хотела подбежать к нему, как увидела Аларика, который больше уже никуда не спешил, не сражался, а, зажимая рану на боку, качался.

— Вот черт… — тихо, чуть иронично сказал он и упал, тяжело и часто дыша.

— Нет-нет! Братишка, держись! — Она достала из кармана пузырек и поднесла его к губам, насильно вливая жидкость. — Вот так, сейчас ведьмы подоспеют и подлечат.

— Когда все закончится, ты скажешь той эльфийке, Аэрин, что она понравилась мне? Хорошо? — прохрипел он, стараясь юмором прогнать сковывающий его страх смерти. — А вот маме знать такое не стоит…

— Сам скажешь! Не смей сдаваться! — Она стала озираться, ища помощь. Где эти чертовы ведьмы, когда нужны? — Лоран! — закричала отчаянно она. — Лоран!!!

— Иди, она сейчас придёт… Ну же…

Взгляд Тэруми снова заметался в поисках хоть одной ведьмы, но кругом было лишь безумие боя. Светлые ведьмы не вступят раньше положенного, она знала, иначе их перебьют, и тогда шансов выжить не будет ни у кого, но надеяться на чудо не переставала.

К Чонсоку, уверенно пробиваясь через изимцев, приближалась ещё одна группа танэри. Тэруми вскочила на ноги, а потом перевела полный ужаса взгляд на брата.

— Если останешься, погибнет больше! — сказал он ей. — Иди, я выживу. Царапина же.

Тэруми порывисто наклонилась, обхватила ладонями его голову и прижала к себе.

— Клянешься? — Ком стоял в горле, а глаза застилали слезы, которые она удерживала силой воли.

— Клянусь, — улыбнулся он и зашелся кашлем.

Тэруми рванула прочь, боясь, что он окажется прав, и она больше никого не успеет спасти.

* * *

Кровь… она повсюду… а ещё смерть…

Большая фигура Итана всё время притягивала взгляд, но Коди не мог добраться до него и проверить: жив тот или нет. Его постоянно теснили куда-то в сторону от своей команды. Вместе они были несокрушимой силой, а по отдельности уязвимы. Особенно он, самое слабое звено в их команде. Сражение на оружии не его. За что уже не раз поплатился — количество пропущенных ударов впечатлило бы даже бывалых. От потери крови руки дрожали, а голова кружилась. Поле боя не прощает слабости. Так сказал однажды их азур, их Правитель Лим. И как же он был прав.

Кинжал ещё одного танэри полоснул бок, но боли Коди уже не чувствовал: тело немело. Имперец пробежал дальше. Удивления это не вызвало: противник видел, что солдат больше нежилец — ни к чему тратить на него свои силы.

Коди упал на землю, устремляя взгляд в небо.

— Создатель, если ты есть, помоги! Прошу! Я не могу с ней так поступить! Я обещал вернуться… Если нужно наказать, то накажи меня, но по-другому, пожалуйста… Ивори не должна страдать… Я обещал…

Он шептал, пока были силы, пока глаза могли различать ясную высь неба, пока тьма не забрала его в пустоту, избавляя от боли.

* * *

Крики и звон встречающейся стали звучали всё отчетливее. Это заставляло сердце Лайи замирать от страха: где-то там сражаются близкие её сердцу люди. Она не заметила, как перешла на бег. Её порыв разделили остальные. Топот бегущих рядом с ней ног немного заглушал звуки сражения и создавал особый ритм, пробуждая тело для боя.

Имперцы не сразу поняли, откуда пришла смерть, и не сразу догадались обернуться. Темные ведьмы, радостно хохоча, утоляли свою жажду смерти. Маги с упоением мстили за убитых друзей, подаренной Создателем силой добывали свою свободу.

Воспользовавшись образовавшимся хаосом, эльфы рассеялись уже по всему полю и пронеслись смертоносной волной, с наслаждением продолжая обрывать жизни врагов. А воспрянувшие духом иллинуйцы бросились к воротам, горя желанием добить тех имперцев, которые ещё могли остаться в городе.

Лайя видела, как Фенрис магией расчищает себе путь к самому центру, где всё ещё шло